Папа спросил его:
– И чего ты теперь хочешь?
Юзик задумался, повертел в руках вилку и вежливо спросил:
– Я поем? А то сегодня с обедом как-то не получилось.
Папа пожал плечами:
– Ешь, конечно, а то тебя сейчас от водки поведет. Только пьяных разборок нам и не хватало.
Папа сумрачно глянул на меня, и я постаралась сделать самое жалобное выражение лица из всех, мне известных. К моему удивлению, это возымело действие, и отправлять меня в другую комнату папа не стал.
Они разлили еще по одной, выпили.
Юзик внимательно посмотрел на Вику и печально сказал:
– Хорошо выглядишь.
Она пожала плечами и спросила:
– Когда Агнесса Прокофьевна возвращается?
– Через две недели. Ты ей звонила?
– Да.
– А мне, значит, звонить не хотела?
Вика твердо ответила:
– Не хотела.
Папа разлил водку по рюмкам. Юзик взял свою, но пить не стал. Повертел, поставил. Неожиданно для всех он перегнулся через стол и протянул руку к Викиным коленям, открытым распахнувшимся кимоно, и каким-то странным, придушенным голосом, сказал:
– Вика, поедем домой. Я не могу без тебя.
Папа перехватил его руку:
– А вот это ты оставь!
Юзик опустился в кресло, сказал этим своим невозможным голосом:
– Поедем домой, я прошу тебя. Я так измучился за этот месяц.
Вика стянула на груди края кимоно и закрыла глаза. Она молчала.
Юзик потер щеку и, скривившись, сказал:
– И если ты все еще хочешь, давай заведем ребенка.
Вика вздрогнула, и широко открыла глаза.
Саша быстро и резко сказал:
– Не дави на нее, слышишь?
И тут я не выдержала. Я схватила папу за руку:
– Ну, и ты вот так просто отпустишь Вику? Он сейчас разведет ее на жалость, ты же ее знаешь! И в результате все будут несчастны: и ты, и она, и он! – Папа сердито поднял ко мне лицо. – Да, и он! Потому что Вика его не любит. И вообще, я тебя не понимаю. Почему ты-то молчишь?
Он пожал плечами и взял меня за руку:
– Вероника, не все в жизни бывает так, как хочется тебе. Вика сама должна принять решение.
Я топнула ногой:
– Как же вы мне надоели со своими взрослыми недомолвками и гордостью, просто беда! Чего бы проще – поговорить друг с другом начистоту. А у вас сплошные туманы при ясной погоде…
Я взяла его за руку и сказала:
– Давай, я попробую тебе помочь? Скажи Вике, что давно любишь ее, что ни одна женщина так глубоко не входила в твою жизнь, что до сих пор, пока она была женой твоего друга, ты и посмотреть не мог в ее сторону, а теперь просто не знаешь, как будешь жить, если все вернется назад…
Папа больно сжал мое плечо и грозно спросил:
– Ты подслушивала? Я ведь просил тебя не вмешиваться в отношения взрослых!
Я гордо освободилась из его рук:
– Я и не подслушивала вовсе. Я просто слышала, как ты разговаривал с Сашей, тогда, в субботу вечером.
Неожиданно Вика повернулась к папе и с трудом проговорила:
– Тим, почему ты сам не сказал это мне?
– Зачем? Твоя жалость мне не нужна, как-нибудь обойдусь. А то я временами чувствую себя чудовищем из «Аленького цветочка».
Я поднялась и строго посмотрела на Вику:
– Я думаю, что теперь тебе в самый раз повторить то, что ты ответила мне, когда я спросила тебя, нравится ли тебе папа по-настоящему?
Вика недоуменно подняла ко мне лицо, и я громко и злорадно сказала:
– Могу тебе напомнить. Ты сказала: «Я так люблю твоего отца, а он, кажется, сожалеет обо всей этой истории!» – Я повернулась к папе и спросила: – Отбросить вторую часть предложения, и будет самое то, правда?
Юзик нервно рассмеялся:
– Вика! Не слушай ее, она просто ребенок, и выдает желаемое за действительность. Вспомни о том, как нам было хорошо вдвоем! И давай, в конце концов, поговорим наедине, я не могу объясняться с тобой при посторонних!
Сашка засмеялся:
– Юра, где ты видишь посторонних? Здесь собрались все сколько-нибудь близкие тебе люди. Хочешь совет?
– Пошел ты со своими советами, знаешь куда? – Он поднялся, подошел к двери и сказал: – Вика, поедем домой! Я обещаю, что предоставлю тебе возможность все решить самой, дай мне только еще один шанс! В конце концов, я – все еще твой муж, и имею право на то, чтобы ты выслушала меня!
И вот тут папа, наконец, пришел в себя. Во всяком случае, он поднял голову, посмотрел на нас с Викой и весело удивился:
– Вы еще здесь? Ну-ка, обе марш в спальню!
Я попыталась протестовать, но он и в самом деле сердито глянул на меня:
– Давай, давай! Без тебя разберемся!
Вика схватила меня за руку и утащила в спальню. Мы услышали голос отца:
– Сашка, неси водку, она уже остыла. А ты не стой в дверях, как неродной, присаживайся.