Забрав конверт с деньгами, дама удалилась.
Я полюбопытствовал:
– Зачем покойной нужны были деньги, она не говорила?
– Сказала, что хочет помочь внучке с учебой.
Тимуру позвонили на трубку, он с неудовольствием посмотрел на дисплей, но увидев знакомый номер, кивнул мне.
Взволнованно и громко Дагмара спросила:
– Тимур, что за дела у вас там творятся? Извини, но я позвонила Вере Алексеевой, помнишь, училась со мной в одной группе? Ну, ее брат работает с Юркой?
– Ну, помню.
– Она мне такого порассказала! Оказывается, убили Юркину любовницу, украли коллекцию отца, а ты мне ничего не хочешь рассказать!
– Дагмара, я и сам ничего толком еще не знаю.
– Нет, но Юрка-то, хорош! С такой женой еще и любовницу завести. Впрочем, он всегда был слаб по этой части. Кстати, Вера сказала, что его подозревают и в убийстве, и в похищении коллекции. Хотя, насколько я его знаю, коллекция ему на фиг не нужна, а насчет бабы этой, так и вовсе глупости. У него рыбья кровь, и на такие решительные поступки он просто не способен. Денег у него всегда хватало, откупился бы от нее, и все проблемы.
Тимур перебил ее:
– Дагмара, ты мне звонила только, чтобы обсудить дела Юзика?
Она хмыкнула:
– А ты изменился. Перебивать даму невежливо.
– Извини, – буркнул он. – Так что там с фото?
– Конечно, это Максим. Я не знаю, как ты отнесешься к моей самодеятельности, но признаюсь сразу. Я позвонила Дарье Ефимовне, чтобы поздравить ее с успехами сына. Она с достоинством приняла все поздравления, но, когда я попросила передать мои поздравления Максу, она сказала, что он уже неделю, как в Москве. Дарья Ефимовна очень обеспокоена, обычно он звонит ей каждый день, а сейчас он молчит, она не знает, что и подумать.
– Когда он звонил ей последний раз?
– Говорит, что в пятницу, ближе к вечеру.
– К кому он уехал, мать, конечно, не знает?
– Знаешь, матери не всегда объективны по отношению к своим детям. Она считает, что у него в Москве девушка. Во всяком случае, она думает, что он влюблен. Я знаю Макса сто лет, если он и влюблен, то девушки тут ни при чем.
Она помолчала и спросила:
– Как к тебе попала его фотография?
Тимур поднял на меня глаза, и я кивнул ему.
– Его фото было в телефоне убитой девушки. Но, вполне вероятно, что он связан с этой историей только косвенно.
Упавшим голосом она пробормотала:
– Ну, если только ты сам в это веришь… – Она помолчала в трубку, потом вздохнула: – Я, конечно, посочувствовала Дарье Ефимовне, и выразилась в том смысле, что парень молодой, загулял. Или деньги на телефоне кончились, а карточку купить забыл. Но, если честно, я сама очень озабочена этим его молчанием. Макс – маменькин сынок, и ее просто обожает. Да для него два дня не знать, какое у нее давление – это полная катастрофа. Тимур, я тебя прошу, если ты хоть что-то узнаешь, или встретишь его, позвони мне.
– Дагмара, я прошу тебя, сосредоточься и вспомни, о чем вы разговаривали во время последней встречи?
– Господи, о чем люди говорят на поминках? Вспоминали маму. Дарья Ефимовна училась с ней в одной школе. Да, еще вспомнили отца, и я выразилась в том смысле, что мать его так и не простила. Вспоминали его коллекцию, Дарья Ефимовна ругала меня, что я тогда не настаивала, чтобы отсудить у Агнессы часть наследства. Ты же знаешь меня, я не меркантильна. К коллекции отца я равнодушна, и возня с ней мне тоже ни к чему. Кроме того, отца я уважала, и его воля для меня была обязательной. Кстати, Агнесса тогда, после похорон, дала мне денег на покупку помещения для студии, пятьдесят тысяч долларов. По тем временам это была большая сумма. В общем, все сложилось так, как сложилось.
– Максим присутствовал при вашем разговоре?
– Разумеется.
– Он расспрашивал тебя о коллекции?
– Да нет. Хотя, может, и интересовался, но так, просто в связи с возникшей темой. Я уже сейчас просто не помню.
Пообещав звонить, если будут хоть какие-то известия о Максиме, Тимур положил трубку.
Юра повертел в руках остро заточенный карандаш, равнодушно поднял на меня глаза:
– Мать продала свою квартиру, доставшуюся ей от родителей, и отдала деньги Дагмаре. Она считала, что должна была поступить именно так.
Я позвонил ребятам в отдел и попросил поискать Максима Пчелко по гостиницам и, уже готовясь к неприятностям, по больницам и моргам, а заодно проверить ориентировки. Парень-то приметный.
Заглянул Володя. Я оставил его опрашивать работников конторы, а сам решил проехать в художественный салон, который Вика узнала на фото.
И действительно, стойку буфета и несколько выносных столиков окружала кованая ограда, вполне узнаваемая на снимке.