Я прервал ее страстную речь:
– И тем не менее, для суда нужны более веские доказательства, чем убежденность бывшей жены в его невиновности.
Она резко выпрямилась:
– Хорошо, тогда давай рассуждать логически. Если бы Юра организовал это все, неужели ты думаешь, он не обеспечил бы себе алиби?
– Видишь ли, алиби – штука хорошая, но его могут проверить, и из-за какой-нибудь чепухи все рухнет. А так – нет алиби, и все. И все будут рассуждать так же, как ты, что он организовал бы себе алиби, если б был в чем-то замешан.
Я посмотрел на ее порозовевшее от волнения лицо:
– Мы проверили, например, твое алиби. Продавщица пирожных узнала тебя по фотографии, а парень с автостанции подтвердил, что ты почти час провела на шоссе. Так что ты просто физически не могла оказаться в квартире во время убийства.
Вика недоверчиво посмотрела на меня:
– Вы серьезно рассматривали меня, как одну из кандидатур на роль убийцы?! В какую версию это укладывается?
Я усмехнулся:
– Например, вы с мужем могли уговориться и проделать все это вместе, а потом продать коллекцию. Ведь Агнесса Прокофьевна никогда не позволила бы этого! Или как тебе такая версия: ты знала, что муж изменяет тебе, убила Ольгу и забрала коллекцию. В результате разлучница в могиле, муж в тюрьме, а коллекция у тебя в руках.
Вика ошеломленно смотрела на меня, а потом вдруг начала хохотать. Она смеялась так заразительно, что я тоже не удержался. В общем, Тимур, вышедший к нам, решил, что у нас приступ коллективного безумия.
Наконец, мы успокоились.
Я сказал Вике:
– Конечно, до рассмотрения таких диких версий не дошло, но алиби мы проверяли у всех. Кстати, это сообщение, которое ты получила по телефону, оно не сохранилось? С какого номера оно было отправлено?
Вика подумала и сказала:
– Я сразу же после отъезда сменила телефон и установила новую «Симку». Наверное, на старой все должно было сохраниться. Она осталась в Петровском.
– Завтра с утра подошлю кого-нибудь, – заметил Тимур.
Тимур подсел к Вике, положил руку на спинку позади нее. Она повернулась к нему и трогательно потерлась носом о его плечо. Он нежно посмотрел на нее.
Вика спросила:
– Что там в кафе? Узнал кто-нибудь Максима?
Я коротко рассказал им о своем визите в «Голубую луну».
Вика нахмурилась:
– Я читала, что геи очень остро переживают такие вещи. Им труднее найти пару, чем обычным людям.
Тимур сморщился, как от зубной боли:
– Вот только голубых разборок нам и не хватало!
Вика укоризненно посмотрела на него:
– Максима надо найти. Надеюсь, что он жив.
Я кивнул:
– Завтра пошлю Володю с ребятами побродить там. Пусть поспрашивают. Парень приметный, кто-нибудь что-нибудь да видел. Дворы там старые, а пенсионеры – народ бдительный.
Заметив, что Тимур обнял Вику за талию, я поднялся:
– Спасибо за ужин. И за то, что была откровенна.
Вика вздохнула:
– Надеюсь, что это поможет.
Машин на улице стало ощутимо меньше, и я практически без проблем добрался до дома.
Глава 20. Юзик.
Утром все вместо планерки собрались в кабинете Тимура. Он хмуро рассказал нам о том, что вчера ему поведал Игорь. Мы посидели молча, но ни до чего хорошего не додумались. Вика с Вероникой уехали, Сашка тоже умчался.
Обстановка в офисе была нерабочая. В моей приемной разрывался телефон. Я не стал заходить к себе, поднялся в отдел.
Жалостливо глядя мне в глаза, Юлька предложила:
– Юрий Степанович, налить вам кофейку?
Я кивнул. Света достала упаковку обожаемого ею английского овсяного печенья, но я отказался. Олег, наблюдавший всю эту суету вокруг моей персоны, ехидно прокомментировал заботу обо мне женской части нашего коллектива:
– Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним.
Света с Юлькой укоризненно глянули на него, а Саша засмеялся и сказал:
– Если ты не намерен заниматься самобичеванием, может, посмотрим макет?
Мы закрылись в комнате Олега и Саши, уговорив Свету сесть на Ольгино место в приемную. Саша неуверенно сказал:
– Надо, наверно, кого-то подыскать. Не будешь же ты сам на телефоне сидеть.
Я кивнул и попросил Свету заняться этим, и дать объявление, что ли.