(23) Марджа – город в провинции Гильменд, Афганистан
ГЛАВА 11
Вокруг чугунной скамейки в Гайд-парке кружил короткий паровозик, состоявший из голубя, двухлетнего малыша в красном худи и его мамы. Голубь торопливо перебирал лапками, одну за другой склевывая хлебные крошки. За ним упорно ковылял малыш, не теряющий надежды схватить голубя. Непослушное дитя ловила мать, следившая за тем, чтобы чадо не облапало заразную птицу. Паровозиком управлял сидевший на скамейке седой мужчина с короткой бородой, бросавший голубю остатки сэндвича.
Кэти опустилась на скамейку рядом с Хью и протянула ему картонный стакан, закрытый белой пластиковой крышкой. Отряхнув руки от хлеба, он с благодарностью принял кофе и сделал первый глоток. Уже вместе они проследили за улетающим голубем.
- Зачем ты связался с Гловером?
- Ты уже знаешь? Откуда? – Макдермид явно тянул время.
- От него самого.
Бородатый повернулся на скамейке и удивлено уставился на девушку.
- Без комментариев, - быстро сказала она. – И не надо на меня так громко смотреть.
Хью задумчиво почесал бороду.
- Тебе не стоит его опасаться, Кэти. Несмотря на свою репутацию говнюка, в наших кругах он считается человеком относительно порядочным.
Девушка насмешливо фыркнула. Добрая слава среди журналистов, надо же.
- Ладно, не сопи, - примирительно произнес Макдермид. – Яже не называю его борцом за справедливость. Просто Гловер не участвует в общих подлостях. И в групповой травле не замечен. Учитывая нынешние нравы, что-то героическое в этом есть. Кстати, для меня его предложение было почти спасением.
Теперь настала очередь Кэти удивляться:
- Все было так плохо?
- Я не назвал бы свою ситуацию крахом. Скорее стагнацией. У меня не было возможности печатать больше трех журналистов. Проверка фактов съедала почти все свободное время, а консультации с юристами – почти всю прибыль. Через год я превратился бы в заурядного блоггера. Соглашение с «Индепендент» дает мне шанс на развитие.
- И в чем это соглашение заключается?
- Самое неприятное – отказ от анонимных публикаций и согласование всех материалов лично с Гловером. Теперь под твоими статьями будет стоять твое имя.
Девушка пожала плечами:
- Не имею ничего против. Кстати, ты уже получил мою статью?
- Да. И я тобой горжусь, девочка. Хотя не смог удержаться, и предложил твоему боссу добавить еще несколько жареных фактов про Брауна. – Отвечая на невысказанный вопрос, Хью добавил. – Как и ожидалось, он отказал.
- Зачем тогда предлагал? – Удивилась Кэти.
- Просто, чтобы прощупать его. Впрочем, я его не виню. Я и сам под свою ответственность такого бы не опубликовал.
- То есть ты знаешь что-то важное, но никто об этом так и не узнает? – Возмутилась Кэти.
Хью смотрел на нее с отцовской нежностью. «Кто из нас не был молодым, горячим и нетерпеливым?», говорил его взгляд.
- Думаю, узнают. Когда под Брауном зашатается стул. А сейчас об этом знают только те, кто мне и рта не позволит открыть. Не обольщайся, Кэти, ни тебе ни мне взять этих жуликов за горло не удастся. Сейчас мой потолок – дотянуться хотя бы до ляжки. А под крышей Гловера я, возможно смогу раз-другой тяпнуть их за ягодицу.
Слова Хью звучали обнадеживающе, и все же…
- Почему ты так уверен?
- Потому что он никогда не вступит в игру, не имея козыря в рукаве. Он всегда знает больше, чем мы, и в любой кроличьей норе ориентируется лучше ее хозяина. Запомни, девочка, найти такого союзника и покровителя – большая удача.
А вот теперь Кэти увидела, как меркнут ее радужные перспективы.
- А если я с ним поссорюсь, он перекроет мне кислород?
- Не знаю. Гловера никто просчитать не может. Просто не считай его тираном. Нормальный он мужик, если не задевать его интересов.
Нет, не тиран, конечно. Просто сексуальный маньяк. Несмотря на похмелье, события той достопамятной ночи Кэти помнила отчетливо. И очень ясно видела, стоило ей закрыть глаза. Боже мой, он даже в позе миссионера умел творить такое, о чем ни детям ни внукам рассказывать было категорически нельзя.
Больше он не звонил и не попадался ей ни в лифте ни в коридорах редакции. На этой неделе Кэти видела Гловера всего один раз, на совещании редакторов и ведущих колумнистов. Он окинул ее взглядом прищуренных глаз и больше не обращал внимания, зато она потом минут десять ерзала на стуле, пытаясь справиться с бабочками в животе, которые в присутствии Индейца выросли до размера летучих мышей.