— Мам, пап… — несмело начал он. — Хватит, вы постоянно ссоритесь. Мои одноклассники ходят семьями на пикник, а на выходных будет хорошая погода, может, мы могли бы тоже?.. Побросать фрисби или мяч… — голос становился все тише, пока не перешел в шепот.
На кухне воцарилась такая тишина, что обычно незаметное тиканье настенных часов казалось оглушающим. Ксавьер уткнулся взглядом в стол, стараясь не дышать и молясь, чтобы буря прошла стороной.
Мать с такой силой ударила ладонями по столешнице, что вся посуда подпрыгнула. Вилка соскользнула с края тарелки и зазвенела о плитку пола.
— В эти выходные годовщина смерти Фредерика! — взвизгнула она. — Как ты можешь веселиться, зная, что твой брат мертв?!
И тут в голове Ксавьера что-то щелкнуло. Этот цирк предстал перед ним во всей красе, и это так рассмешило, что он расхохотался в голос, откинувшись на спинку стула.
Мать шокированно уставилась на него, вероятно, думая, что он сошел с ума. Отец зашарил руками по столу, нащупывая свалившиеся с носа очки.
— Он мертв уже четыре года, мама! — воскликнул Ксавьер, отсмеявшись. — За это время вы оба могли бы заметить, что у вас есть еще один сын! Не заставляйте меня ненавидеть моего брата только за то, что меня похоронили вместе с ним!
— Как ты разговариваешь с матерью?! — заорал отец, водружая найденные очки на нос. Мать же вскочила и отвернулась к раковине, закрывая синим фартуком лицо. — Живо в свою комнату и не высовывайся оттуда!
— Не пойду я ни в какую комнату! Зачем мне комната, куда никто не заходит даже прибраться, потому что там когда-то спал Фред? Вы что, храните эту годовую пыль, чтобы не потерять о нем память?! — Ксавьер встал из-за стола, едва не наступив на вилку. — Сделайте себе нового ребенка, назовите Фредериком и живите счастливо без всяких ненужных вам Ксавьеров!
Схватив куртку, он выбежал на улицу. Никто его не остановил. В то время как Амадео обрел дом, Ксавьер его навсегда потерял.
— Домой я не вернулся. И своих родителей больше никогда не видел. — Ксавьер затушил в пепельнице очередную сигарету. — Сомневаюсь, что они меня искали, да это и неважно. Я привык считать, что их никогда не существовало. Так началась моя вторая жизнь, о которой ты уже знаешь. Как-то я читал один рассказ, где человек избавляется от своей тени, потому что она неподобающей формы. Так и я. Словно избавился от ненужной тени, чтобы обрести другую. Но, похоже, первая тень меня нагнала, — он бросил взгляд на выключенный телевизор.
— Но это не твой брат. Значит, ничего выжать из тебя ему не удастся.
— Ты прав. Но он всего лишь актер. Режиссера этого спектакля еще предстоит найти. У меня много недоброжелателей, но единицы из них способны так изощренно отомстить.
Амадео наклонился вперед и выхватил из пальцев Ксавьера новую сигарету.
— Хватит. Ты слишком много куришь. Я понимаю, что тебе тяжело вспоминать эту историю, но загонять себя в гроб тоже смысла не имеет.
В глазах Ксавьера мелькнуло удивление, затем он грустно улыбнулся.
— Ведешь себя в точности как мой брат. Знаешь, вы с ним похожи. Оба добрые парни, только если доходит до дела, то упертые, как скала. Оба слабы здоровьем… Перед тем, как его убили, Фредерик только-только выписался из больницы, куда слег с воспалением легких. Храбрости ему было не занимать. Как и тебе, — он перегнулся через стол и положил ладонь на макушку Амадео. — Поэтому прошу: не лезь в это дело. Я не могу потерять и тебя.
Домой Амадео возвращался в полной задумчивости. Водитель несколько раз переспросил, не желает ли он заехать пообедать, но Амадео лишь рассеянно отмахивался.
— Хотя… Останови, пожалуйста, у газетного киоска.
Он купил свежую газету и, усевшись на заднее сиденье, погрузился в чтение. Заявление лже-Фредерика было на первой полосе, и Амадео стискивал зубы, чтобы не разорвать ни в чем не повинную бумагу на мелкие клочки.
Ужасная ложь, отвратительные слова, грязь, которой «брат» поливал Ксавьера — это никак не укладывалось в голове. Сколько же ему заплатили за этот спектакль? И почему родители молчат? Почему не опровергнут этот кошмар, им же самим наверняка не слишком приятно, что память их любимого сына омрачают таким отвратительным образом…
Амадео перевернул страницу и изумленно застыл. Фотография семейной пары в годах, одинаковое скорбно-негодующее выражение на лицах — и подпись: «Ханна и Эдвин Перейра обвиняют старшего сына в покушении на убийство».
Амадео ходил туда-сюда по кабинету Ксавьера, заложив руки за спину. Во вчерашней газете сообщалось, что супруги Перейра наконец отыскали старшего сына, который пропал много лет назад, и теперь требуют, чтобы он ответил за свои преступления. Согласно их показаниям, в детстве Ксавьер сильно ревновал к Фредерику и несколько раз пытался убить его.