— А ты меня не надуешь? Может, мне просто тебя обыскать и вытрясти все, что у тебя в карманах? Откуда у такого шпендика деньги?
— Я бы спросил то же самое, если бы пятью минутами раньше тебя не обокрал.
— Ах ты… — мелкий рванулся было к нему, но затем вдруг рассмеялся. — А ты, однако, любопытный, очень любопытный. Слушай, — он сдвинул кепку на затылок, — я тут подумал, раз у тебя такие ловкие руки — почему бы нам не подружиться?
— Дружба с самым профессиональным вором Грязного района? — Ксавьер изобразил на лице ошеломленную радость. — Да ты шутишь!
Лесть попала в цель. Мелкий смущенно потупился.
— Ну ты сказал, самым профессиональным… Так, могу кое-что.
— А можешь научить меня?
Воришка задумался. Такой прыти от мальца он не ожидал, но ему это понравилось. Может выйти толк, если правильно воспитать.
— А что, у меня никогда ученика не было. Почему нет? Но ты отдаешь мне десять процентов с добычи.
— Мы договорились на семь, — безмятежно улыбнулся Ксавьер. — Или благородные воры не держат слово?
— Ах ты ж! — мелкий в досаде бросил кепку на землю. — Ладно! По рукам. Майки, отпусти ты его уже, он теперь со мной. А ты, — он ткнул Ксавьеру пальцем в кончик носа. — Попробуешь меня обмануть — достану из-под земли. Ты себе не представляешь, с какими людьми я знаком. Поверь, их лучше не злить.
Так Ксавьер вступил в банду, которую местные называли не иначе как «прозрачные руки». Стоило кошельку попасть к ним, и он словно растворялся в воздухе, и к чистоте рук было не придраться. В банде существовала своя иерархия, и, по счастливой случайности, мелкий, который носил кличку Щипач, оказался одним из приближенных большого босса. Сам он на дела не ходил, предпочитая лишь отдавать приказы да контролировать воровские точки. В тот день, когда Ксавьер наткнулся на него, он совершал обход по своему району. Нелегализованные воры, как объяснил Ксавьеру Щипач, находились в жуткой немилости у большого босса, и им лучше было не попадаться на глаза. То, что Ксавьера приняли в банду, не сломав ему ни единого пальца, Щипач называл не иначе как удачей. Естественно, удачей он именовал самого себя.
— Теперь ты мне обязан, пацан, — любил повторять он, глядя на Ксавьера снизу вверх. — Я за твою задницу поручился, так что она моя.
— Моя задница никому не принадлежит, дурак ты мелкий, — ласково ответствовал Ксавьер, похлопывая Щипача по макушке. — Но сердце я тебе, пожалуй, отдам.
— Иди ты! — отбивался тот. — Вечные шуточки… Марш на дело, и без добычи не возвращаться!
Ксавьер быстро продвигался по карьерной лестнице, если можно было так называть череду званий сомнительной почетности. Он научился куче способов кражи, начиная от отвлечения внимания клиента и выуживания из кармана добычи и до разрезания сумок и карманов тонким ножом, который всегда носил в рукаве. Щипач нарадоваться не мог, насколько талантливый вор ему достался, и не уставал хвалить его перед большим боссом, с которым Ксавьер имел несчастье скоро познакомиться.
Прошло три года с момента присоединения к банде. В один прекрасный день Щипач известил Ксавьера о том, что сам Десмонд Перальта желает с ним увидеться. На вопрос, кто это вообще такой, Ксавьер получил подзатыльник и наказ не задавать глупых вопросов.
Жилище этого Десмонда неприятно поразило Ксавьера. Старый дом, в котором сломали половину этажей и перегородок, был безвкусно оформлен в стиле английского особняка девятнадцатого века. На стенах видели картины, написанные художниками с явными психическими отклонениями, скульптуры тоже оставляли желать лучшего. Ксавьера затошнило, когда он решил задержать взгляд на одной из них, изображавшей обнаженную женщину. Змея охватывала ее бедра, а хвост твари терялся во рту женщины.
— Да, вкус у него отвратный, я знаю, — бормотал Щипач, явно нервничая. — Но что тут поделаешь, спорить с ним никто не смеет.
Десмонд спустился к ним. Светловолосый, уже начавший полнеть мужчина, бордовый халат неприлично распахнут. Бокал вина, который он успел наполовину опустошить, явно был не первым — мужчина покачивался, глаза безумно сверкали.
— Ах, Ксавьер! — воскликнул он, откидывая бокал в сторону. Стекло зазвенело, разбиваясь о каменный пол, но Десмонд не обратил на это ровным счетом никакого внимания. — Значит, ты и есть тот самый талант, о котором мой дружок все уши прожужжал? — он обхватил Ксавьера за плечи и дохнул ему в лицо замечательным винным паром.
— Да, — Ксавьер с трудом подавил желание отстраниться и выбежать на свежий воздух. — Это я.