— Стивчик, родненький. Мне надо срочно убежать минут на двадцать. В Роузвуде что-то случилось.
— А ты тут причем? — Хватка твердых пальцев на локтях не ослабевала.
Стив вообще был на редкость цепким молодым человеком. Более того, это качество он считал необходимым для дальнейшего профессионального роста.
— Репортаж получит тот, кто добежит первым, — торопливо пояснила Кэти, одновременно пытаясь выкрутиться из тесных объятий. — Если все получится хорошо, скоро вернусь. Не скучай, хорошо?
Державшие ее руки разжались. Действительно, торчать в дверях было глупо: Стиву казалось, что уже все посетители бара пялятся на них, обрадованные неожиданному развлечению. Ладно, в конце концов, можно будет сыграть не в проститутку и клиента, а в наказание плохой девочки. За порцией виски он все обдумает не спеша.
Размышления о наказании переросли в решение вопроса о втором скотче: брать или не брать? Впрочем, эта проблема разрешилась сама собой, на телефон пришло сообщение:
«Придется задержаться. Буду поздно. Извини».
Захотелось раздавить этот кусочек пластика в кулаке. Стив медленно выдохнул и так же медленно повернулся к залу. Брюнетка у окна смотрела на него выжидающе. Не отводя взгляда, Стив начал считать про себя: десять… девять… На счете «пять» она облизнула губы.
— Еще скотч мне и бокал мартини леди у окна.
«Не скучай, хорошо?». Хорошо, он не будет сегодня скучать.
Как жаль, симпатичный парень в голубом льняном пиджаке бегал лучше Кэти. Сейчас он пытался взять интервью у растерянной немолодой женщины в длинной синей юбке и хлопчатобумажном кардигане. Второй парень, почти близнец первого, записывал его тщетные попытки на камеру айфона.
Охранник отеля цепко держал женщину за локоть. В глубине холла тесной группой стояли мужчины в смокингах — немного, человек пять. Оператор с камерой еще не подъехал, и Кэти оглянулась в поисках подсказки, что же здесь произошло.
Словно в ответ на ее невысказанный вопрос, от группы черных пиджаков отделилась статная фигура и двинулась прямо по направлению к девушке. Н-да, сегодня явно был не ее день. Оставалась маленькая, почти призрачная надежда все исправить.
— Кажется, я опоздала? Думаю, я здесь уже не нужна.
Гловер не возражал.
— Да, мисс Эванс. Съемочная группа скоро будет. У них есть шанс успеть раньше полиции. Вы можете идти.
Ноги Кэти, приготовившиеся к разбегу, вмиг оцепенели.
— Что-то серьезное? С этой женщиной?
Босс пожал плечами.
— Она вылила банку красной краски на премьер-министра. Причины не известны, потому что она отказывается отвечать а вопросы.
Мимо Кэти с Гловером быстро прошли трое мужчин. На белой рубашке одного из них алело большое влажное пятно. У парадного входа их уже ждал блестящий черный автомобиль. В ту же секунду рядом остановились две патрульных машины.
Премьер поморщился и, быстро переговорив с сержантом, сел на заднее сиденье.
— Мне кажется, мистер Браун не заинтересован в громком скандале? — Поинтересовалась Кэти, на что Гловер согласно кивнул.
— Да, реклама такого рода ему не нужна. Полагаю, полиция постарается составить протокол как можно быстрее.
И сплавить женщину через черный ход, минуя ожидающих около участка журналистов.
— Дайте носовой платок, пожалуйста. — В ее руку лег квадрат белоснежной ткани. — Спасибо, мистер Гловер, — Кэти подняла на него глаза. — Больше мне ничего не нужно.
Когда Гловер улыбался, определить это можно было только по тому, насколько углублялись вертикальные морщины вдоль щек.
— Пожалуй, я задержусь. Гордон Браун сегодня разговаривать со мной уже не будет, так что позвольте понаблюдать.
Прибавив шаг, Кэти успела на пять секунд обогнать полицейских.
— Вам надо вытереть руки, — сказала она, обращаясь к женщине. — Позвольте, я помогу.
Та послушно протянула ей испачканные краской ладони. Палец за пальцем, Кэти начала тщательно стирать алые пятна.
— Мисс, прошу вас отойти, — произнес над ее головой голос все того же сержанта. — Эта леди едет в участок.
— Да, конечно. — Кэти постаралась, чтобы ее готовность сотрудничать не вызывала сомнений. — Я подъеду вслед за вами.
Это обещание заставило уже готового идти к машине полицейского обернуться.
— Зачем, мисс?
— Просто подожду в приемной, когда вы закончите. Не беспокойтесь, — она постаралась вложить в улыбку все свое обаяние, — я буду сидеть тихо, как мышка. Вы ведь не задержите эту леди надолго?
— Ээээ… — сержант выглядел озадаченным. — Мы имеем право оставить ее в участке на сорок восемь часов.
— Чтож, к тому времени у выхода ее будет ждать толпа журналистов с камерами и микрофонами.
Полицейский непроизвольно поморщился.
— И еще они будут бросаться за комментариями к каждому, кто появится в дверях, — нажала Кэти, почувствовав слабину.
Ответом ей был тяжелый вздох. Гловер не ошибся, премьер-министр не желал огласки. Следовало ковать железо, не отходя от кассы.
— Я могу подождать, а потом сама отвезу ее домой. Что-то говорит мне, что премьер-министр не будет подавать заявление, не так ли, сержант?
Его голос заметно подобрел.
— Не могу ничего гарантировать, мисс. Участок в пяти кварталах отсюда.
Кэти вложила платок в руки женщины и отступила в сторону. Щелкнули наручники:
— Пройдемте, мэм.
Уходя, женщина обернулась и посмотрела в лицо Кэти. Трудно было определить, понимает ли она, что с ней происходит.
Проклиная высокие каблуки, Кэти засеменила к выходу. Надо было срочно искать такси… впрочем, нет не надо. Стекло припаркованного у края тротуара мерседеса опустилось, и к ней повернулось все то же невозмутимое лицо Индейца. Ясно, глупые вопросы можно было не задавать. Кэти опустилась на сиденье рядом с водителем.
— Мне нужно в полицейский участок. Если вы будете так любезны…
— Буду.
Через пять кварталов он остановился перед кирпичным зданием со скромной вывеской «ПОЛИЦИЯ» над дверью.
— Минутку, — Гловер обошел машину, распахнул дверцу около пассажирского сиденья и протянул Кэти руку.
— Спасибо. — Кажется, он не собирался отступать в сторону, поэтому пришлось добавить: — Больше мне ничего не нужно.
Морщины на щеках снова углубились. Ну, да, кажется, других слов для Индейца у нее нет. Пискнула сигнализация, и Кэти удивленно оглянулась на машину.
— Я вас провожу, — пояснил Гловер.
— Но…
— Не думаю, что это займет много времени.
— Но…
— Наверное, эту леди потом нужно будет отвезти домой.
— Но…
— Сегодня вечером я как раз совершенно свободен.
В конце концов, если владелец медиа-холдинга, миллионер и один из самых желанных холостяков Британии твердо решил покатать Кэти на своей большой блестящей машине, кто она такая, чтобы возражать?
Через минуту в приемную вышел офицер в мундире (кажется, суперинтендант, сообразила она), поздоровался за руку с Гловером, о чем-то быстро с ним переговорил, а затем удалился. Сколько придется ждать, никто не сказал. Кэти попыталась вдохнуть поглубже в туго стянувшем бока корсете. Бесполезно. Пошевелить пальцами ног, зажатых в узкие тиски туфель. Не получилось.
Перед ней остановились блестящие черные ботинки, и девушка подняла голову.
— Хотите кофе?
Она кивнула. Через пару минут ей в ладони опустился накрытый белой пластиковой крышечкой картонный стаканчик. Держа в руках второй, босс сел на соседний стул. Кэти была благодарна ему за молчание и надеялась, что оно продлится как можно дольше.
— Вы уверены, что сможете ее разговорить?
Кэти пожала плечами, затем покосилась на Гловера. Он сидел неподвижно, закрыв глаза и прислонившись затылком к стене. Нельзя было не оценить этот красивый профиль, к тому же вот такой, как сейчас — немного усталый и расслабленный — босс смущал ее гораздо меньше.
— Не уверена. Но эта женщина явно нуждается в помощи.