Поэтому Хью предложил пока придержать амбиции и начать с дерьма. Дерьмо это в настоящее время пребывало в тюрьме города Рочестер и звалось Оливер Рэмзи.
— Какой еще Рэмзи? — Кэти невольно поморщилась при упоминании «профессии» Оливера.
— Вот так проходит слава мирская, — притворно вздохнул Хью. — Семь лет назад его имя, можно сказать, гремело. В определенных кругах, конечно.
— Не помню, — пожала плечами девушка.
— Конечно, — согласился Макдермид, — ты была еще маленькая и не интересовалась сутенерами. Все больше на учебу налегала, помнится.
— Хью! Ты отправляешь меня к сутенеру? — Смех победил возмущение.
— Бери выше, нашего Оливера можно было назвать художником своего дела. Это тебе не грязный поц, нелегально импортирующий в Англию румынок и украинок, чтобы потом подсадить их на наркоту и отправить на улицу. Наш клиент был птицей высокого полета.
А вот это уже было интересно. Кэти поставила свою чашку на стол и наклонилась вперед, не желая пропустить ничего из того, что Хью собирался сказать.
— Хочешь сказать, что он аристократ среди отбросов?
— Именно. И водил знакомство с самыми настоящими аристократами…
— Крррасавчик.
— … и с крупными бизнесменами…
— Везунчик.
— … и с политиками.
— Счастливчик.
— И все эти люди до сих пор у власти. Понимаешь, к чему я веду?
Кэти понимала. Через два года Рэмзи ждало освобождение, и на пенсию он пока не собирался. Он никого не сдал, не позволил ни журналюгам ни полиции добраться до припрятанного компромата и теперь рассчитывал на справедливую компенсацию своих потерь. Гарантией его здоровья и жизни должна была стать книга воспоминаний. А вспомнить Оливеру Рэмзи было что, уж поверьте.
— Ты понимаешь, что все эти люди не бросили своих привычек? Просто они нашли себе других поставщиков белого дерева. А так же черного и желтого.
— Понимаю…
— И сведения, которыми располагает Оливер дадут нам возможность начать расследование самостоятельно. Это хорошая сделка: ему книга, нам новый материал по его наводке. Все, что мы сможем раскопать сами, будет принадлежать нам.
— А Гловер в курсе?
Посвящать Индейца в эти раскопки говна мамонтов совсем не хотелось. Слишком велика была вероятность, что он попытается оттереть Кэти от такой работы.
— Ему я ничего не говорил и не скажу. Он близок со многими из этих людей, а, как известно, ворон ворону глаз не выклюет.
Кэти невольно подумала, а не был ли ее босс и сам клиентом Рэмзи? Не то, чтобы она была уверена в порядочности и, хе-хе, нравственной чистоте Гловера. Просто при его, как бы это сказать, способностях, вряд ли ему нужно было покупать женщин.
Кстати, о способностях… нет, сегодня она поедет домой. Надо сосредоточиться и укрепиться духом, прежде чем, зажав нос, ступить в расстилающееся перед ней бескрайнее море пороков человеческих.
Поддавшись малодушию, Кэти жалобно проскулила:
— Почему все скандалы с политиками обязательно связаны либо с коррупцией либо с сексом? Никакого разнообразия.
Макдермид понимающе ухмыльнулся:
— Хотелось бы списать все на недостаток воображения человека-мужика, но истина не менее банальна. Для чего люди вообще идут в политику?
— Полагаю, не для того, чтобы отдать сирым и убогим свое горящее сердце.
— Прекрасный образ, — одобрил Хью. — Оливеру понравится. Кэти поморщилась. — Власть открывает путь к деньгам, а деньги дают новую власть. Кто вступил в этот круг, обратно уже не выйдет. По доброй воле, я хочу сказать.
Ну, что ж. Если им удастся дать пинка некоторым особо зарвавшимся, пусть так и будет. И все же, почему…?
— Но как они не боятся связываться с проститутками? Ведь мы как были пуританами пятьсот лет назад, так и остались. Попадись один раз, и тебя закопают навсегда.
Хью насмешливо подмигнул:
— Знаешь, наше общество само себя загоняет в ловушку с этой нравственностью. Я бы вообще не судил неверных мужей так строго. Тем более, если они занимаются политикой.
Ничего себе! А ей казалось, что она хорошо знает старинного отцовского друга.
— Это почему же?
— Очень просто. То, что власть предержащие не могут делать со своими женами, они делают со своими странами.
Кэти продолжала размышлять над словами Хью, когда закрыла за собой дверь собственного дома.
— Я пришла! Есть кто живой?
Сбросив туфли и положив сумку на подзеркальный столик, она уже собиралась первым делом пройти на кухню, как раздался звонок в дверь. Кого еще принесло так не вовремя?
Упс. На пороге стояла Лидия Мелвилл — элегантная, надменная, невозмутимая.
— Добрый вечер. Вы ко мне?
Мелькнула идиотская мысль, что эта женщина разыскивает Гловера и решила начать с Кэти.
— Да. Нам нужно поговорить.
Кэти сильно сомневалась, что ей нужно разговаривать со старшей любовницей ее босса, но ее мнением, кажется, не интересовались. Лидия явно намеревалась войти внутрь. Девушка уже собиралась отодвинуться в сторону, когда та неожиданно замерла на пороге с приоткрытым ртом. Кэти быстро обернулась через плечо. Между гостиной и кухней стоял задумчивый Микеланджело в одних спортивных брюках.
— Кэти, ты не видела мой свитер?
Парень собирался на вечернюю пробежку.
— Не мой размер, не интересуюсь, — ответила она и повернулась к Лидии.
Та так и стояла с открытым ртом и остекленевшими, как у мороженой трески глазами. Да уж, подумала Кэти, полуголый Мик — зрелище не для слабонервных. Надо уводить Лидию, пока Лео не выцарапал ей глаза.
— Через квартал отсюда есть итальянская кондитерская, давайте побеседуем там.
Сглотнув, Лидия кивнула и быстро спустилась на дорожку. Сумка, туфли — через десять секунд Кэти присоединилась к незваной гостье. В конце концов, если придется услышать что-то очень неприятное, она возместит нервные затраты одним эклером. Или двумя.
Начинать Лидия не торопилась. Вероятно, чтобы компенсировать недавнее замешательство, она с подчеркнутым безразличием разглядывала Кэти. Ее собранные в хвост волосы, пушистым помпоном выглядывающие из-за правого уха, серый пиджак с закатанными до локтей рукавами, тонкие пальцы без колец, обнимающие чашку чая.
Вчерашняя студенточка. Милая, свежая мордашка. Трудно было представить ее в вечернем платье на приеме. Скорее, в парке на роликах или на велосипеде. Не иначе, Александр выжил из ума, если решил связаться с малолеткой.
— Кэти Эванс? Я не ошибаюсь?
Кэти кивнула. Конечно, Лидия Мелвилл не ошибалась. Судя по тому, как оперативно эта женщина появилась на пороге ее дома, она не просто узнала адрес, но навела справки и уже некоторое время сидела в засаде. Возможно, тот серебристый мерседес у дома напротив принадлежит ей.
— Мне жаль, что я помешала вам утром…
Лидия смотрела, не моргая. Кэти философски пожала плечами:
— Ничего страшного. Мы уже закончили.
Ой, сорвалось. Но уж очень неприятной оказалась Лидия Мелвилл при ближайшем рассмотрении. А теперь, когда по холеному лицу пробежала рябь, из-под безупречной маски выглянуло что-то совсем неприглядное.
— Вы показались мне порядочной девушкой. И я не хотела бы, чтобы вы пострадали, как многие другие.
Кэти снова кивнула и, собрав волю в кулак, постаралась придать лицу заинтересованное выражение. То, что выталкивали наружу губы Лидии, в данный момент не имело значения. Сами по себе слова не несли никакого смысла. Гораздо интереснее было наблюдать за ее лицом и следить за мимикой. В углу рта крошечная морщинка, но помада в нее не затекла, значит, перед разговором Лидия поправила макияж. И свежеприпудренный нос не блестит. Неужели эта встреча с никому не известной журналисточкой так важны для миссис Мелвилл? Кэти не могла поверить, что эта холеная и опытная женщина могла увидеть в ней хоть мало-мальски значимую угрозу.
— Он может быть очень жестоким…
Девушка с интересом наблюдала. Наглая улыбка, косые от постоянного вранья глаза, туго натянутая на скулах кожа — неужели это супруга нашего будущего мэра?