(59) Молочная воровка — одно из прозвищ Маргарет Тэтчер после отмены бесплатного молока, традиционно входившего в школьные завтраки
(60) «Том Айкенс» — один из лучших ресторанов Лондона, одна звезда Мишлен
(61) Кандела — единица силы света
(62) Золотой склон — винодельческий регион в Бордо, Франция
(63) Хэмптон-корт — дворцово-парковый ансамбль в Лондоне
Глава 32
Кэти медленно и важно спустилась со второго этажа и остановилась перед сидящими на диване Леонардо и Микеланджело. В принципе, она и сама знала, что выглядит сногсшибательно, но пусть и друзья полюбуются этой неземной красотой, ей не жалко. Две пары глаз внимательно осмотрели ее темно-синее, как звездная ночь, платье, дополненное маминым сапфиром — грушевидным камешком размером с ноготь без оправы, на одной лишь тонкой, почти незаметной цепочке.
— Я так и знал, что ты решила помириться со своим Джеком Потрошителем. — Лео и не скрывал, что обидка после разборок с Гловером еще не изжита до конца.
— Точно, — согласился Мик.
Вот он был совершенно безмятежен, хоть и оказался в том конфликте «страдательной» стороной. В ответ Кэти лишь пожала плечами. Давно известная истина: казалось бы, знаешь о себе все, но обязательно найдутся люди, знающие больше.
Хотя, что уж душой кривить, с каждым днем она все более укреплялась во мнении, что ее уход был всего лишь рецидивом непокорности, попыткой возврата к безудержности и безответственности юности. Возможно, теперь пришло время для попыток любви и доверия? И все же… если она собирается прыгнуть в кроличью нору, то сделает это с открытыми глазами. И, пожалуй, ей понадобится еще кое-что.
— Мик, у тебя случайно не найдется многозарядного арбалета?
— Нет, но я знаю, где есть.
— …?
— В фильме «Ван Хельсинг».
Девушка вздохнула, даже не пытаясь скрыть разочарования.
— Ну, тогда я пойду.
— Удачи. А мы пока твои вещички соберем.
Уже, стоя в пальто перед дверью, Кэти оглянулась, чтобы на прощанье показать шутникам язык.
Если Кэти и волновалась в ожидании встречи с Гловером, то волнения эти закончились, как только она вступила под своды арки между надвратными башнями дворца Хэмптон-корт. Вся его фигура в распахнутом черном пальто с глубоко опущенными в карманы руками, выражала такое напряжение, что девушка, в противовес ему, сразу расслабилась. Было очевидно, что сегодняшним вечером волноваться и беспокоиться предстояло не ей.
И все же промелькнуло желание отступить и спрятаться, которое было моментально пресечено. Индеец стремительно пересек Часовой двор и подхватил девушку под локоть. Со стороны могло показаться, что они чинно и не спеша направляются к дверям Большого зала, однако хватка твердых пальцев на ее плече не ослабевала.
— Я никуда не сбегу, — Кэти подняла голову, чтобы посмотреть в лицо Александра. — Я вернулась насовсем.
Судя по блеску глубоко запавших темных глаз, он не торопился расстаться с недоверием.
— Подожди… — Индеец даже остановился. — Я столько недель жил с чувством, что потерял тебя. Я не могу так сразу поверить. — Он оглядел двор, словно подсчитывая что-то в уме. — Поехали домой.
Теперь Кэти потянули в обратном направлении. Она попыталась упереться каблуками в каменные плиты двора.
— Зачем так торопиться?
— Хочу убедиться, — угрюмо буркнул Гловер.
— Знаю я, чего ты хочешь.
— Ты даже не представляешь, насколько сильно, — ее продолжали тянуть в сторону кирпичной арки.
— Стой. Нет, мы останемся. Где Виктория, кстати?
Разочарование Индейца, казалось, можно было резать ножом. Ничего, потерпи немного, сочувственно подумала Кэти. Все-таки она обещала Виктории зрелище. Не хотелось обманывать хорошего человека.
На пороге большого зала платье из синей органзы на атласном чехле во второй раз подверглось тщательному осмотру.
— Ну и как тебе? — Поинтересовалась она.
— Уже легче, — признался Александр. — Вижу, что ты приготовилась к нашей встрече.
Соображать, правда, стало еще труднее. Все мысли сосредоточились на темной капле, лежащей на белой груди чуть ниже ключиц, и на том, как же хочется поймать ее губами. А потом зарыться лицом в это податливое тело, не оставляя себе ни глотка воздуха. Так в детстве он прятался в подушке, когда боялся затаившейся за шкафом темноты.
Ладно, часа два он еще продержится. Зато потом Кэти будет мягкая, как теплое масло. Проверено эмпирическим путем.
— Хочу поздороваться с Викторией, — она улыбалась так, словно читала все его мысли.
— Тут полно наших знакомых, — сказал Гловер и протянул ей руку, — пойдем здороваться со всеми.
Первым навстречу им вышел Тобиас Клейтон, словно только и ждал своего часа где-то неподалеку. С Александром он обменялся рукопожатием, зато руку Кэти почтительно и бережно поднял к губам. Чуть приподняв брови, Кэти безмолвно поинтересовалась, с чего вдруг такие церемонии.
— Ваше последнее интервью с Борисом Мелвиллом было на редкость удачным. Примите мое самое искреннее восхищение. И надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество.
Гловер аккуратно забрал руку Кэти из ладоней Клейтона и вернул ее на свой локоть:
— Кстати, ты уже закончил… с плодами?
— Пожалуй, да. Правда, пару раз пришлось прибегнуть к Божьей помощи, — он покосился на коренастого мужчину в фиолетовой сутане и тут же ухмыльнулся, как довольный шалостью двоечник: — А что? Неплохо звучит: С Божьей помощью, быстро и эффективно.
Кэти сделала вид, что хочет отойти. Индеец удержал ее за кончики пальцев:
— Ты куда?
— Просто в сторону. На всякий случай. А то вдруг вас, кощунников, шарахнут сверху молнией, но промахнутся и попадут в меня?
— Пожалуйста, не отходи ни на шаг. Не разбивай мне сердце. — Губы Александра улыбались, но глаза смотрели как никогда серьезно.
— Не буду, — тихо ответила Кэти.
Тем более, что это дохлый номер. Как только то сердце ни пытались вскрыть и расколоть, а ему, заразе, было хоть бы что. А теперь оно раскрылось само, когда никто и не ожидал.
— Ну, пожалуй, пора занимать свои места. — Как прирожденный политик Клейтон знал, когда следует покинуть трибуну. — Сейчас у нас по программе выступление ректора, потом студенческий хор, еще минут двадцать бла-бла-бла и, наконец, можно будет выпить.
Предусмотрительный Индеец позаботился о третьем месте рядом с собой и Викторией. Дамы уселись по обе стороны от него, что совсем не мешало Виктории прожигать любопытным взглядом щеку Кэти. Впрочем, она сразу заметила, когда рука племянника нашла руку девушки и опустилась с ее колена ниже, на сиденье стула. Кэти на всякий случай прикрыла их сплетенные в замок пальцы своей юбкой и приготовилась слушать ректора. Однако, все происходившее на сцене непостижимым образом, проплыло мимо ее внимания.
В себя она пришла только через некоторое время в Большом зале — посреди гудящей толпы и с бокалом холодного шампанского в руке. Кэти сделала первый осторожный глоток и осмотрелась. Выводящий ее из равновесия объект никуда не делся, просто переместился ей на талию, но в голове немного прояснилось.
И вокруг, кстати, появилось много интересного. Например, Бен Барнс (64). И он уже с нескрываемым интересом поглядывал в сторону Кэти. Учитывая, что в последнее время Бен явно стремился выйти из амплуа красавчика, пожалуй, им будет о чем поговорить. Девушка вспомнила его в «Пении птиц» (65). Очень достойная работа. И заслуживающая уважения любовь к своей профессии, особенно если учесть небывало скудный бюджет постановки. Ее собственная «Верная жена» тоже не осталась незамеченной критиками, так что ей есть чем его заинтересовать. Остается только избавиться от цербера.
— Дорогой, тебе уже несколько минут строит глазки во-о-он та симпатичная дама в фиолетовом. Упс… это епископ. — Гловер потянул ее за собой. — Дай мне пару минут, хочу тоже кое с кем поздороваться. А ты пока иди, поуправляй миром.
Очень неохотно Александр убрал руку и переместился метров на двадцать левее. Позиция по правую руку от епископа открывала ему неплохой обзор, правда, зрелище совсем не радовало. Кэти сразу же сбежала к веселой компании, вооруженной парой бутылок шампанского, и теперь, мило розовея ушками, ворковала с красавчиком Барнсом. Ага, вот он уже полез в карман за визиткой. И даже что-то нацарапал на обратной стороне карточки. Нет, надо все-таки как можно скорее сделать ей ребенка, чтобы никуда больше от него не делась.