Красное пятно регулярно мелькало в потоке машин, «японец» с коробкой-автоматом уверенно держался на заданной дистанции, а белый цвет кузова делал его неотличимым от десятков его собратьев, хлынувших в Город в последнее время. Водитель вел «ниву» аккуратно, заранее подавая сигналы «поворотниками», следовать за ним было легко и приятно. «Нива» прошмыгнула мимо кольца у аэровокзала, после чего свернула с трассы и переваливаясь на снежных ухабах, двинулась среди многочисленных хозяйственных построек и складов, так что мне пришлось отстать, держась на самой границе видимости.
Путешествие завершилось у большого гаража на два десятка боксов для грузовых машин, с двухэтажной административной пристройкой.
Мой фигурант припарковал машину у самого крайнего бокса, отпер висячий замок на воротах, после чего, загнав «Ниву» в бокс, двинулся в пристройку, поручковавшись с каким-то типом, курящим на крыльце. Кроме курильщика, в окрестностях никого не было, только мелкая собачонка, выбежавшая из-за угла, истерично обгавкала водителя «Нивы», после чего, задрав хвост, деловито скрылась за сугробами. Минут через тридцать, что я провел в паре сотнях метров, загнав «Ниссан» за кучу бетонных блоков, сваленных у оплывшей от времени ямы под фундамент, к гаражу подъехало такси, и мой фигурант уехал на нем в неизвестном мне направлении — преследовать его я не стал, а поехал в сторону Вождисткого РУВД, мне надо было срочно узнать у Виктора, как прошла сделка.
Локация — третий этаж Вождисткого РУВД, один из кабинетов ОУР.
Судя по цветущему виду Брагина, сделка прошла на отлично. За мою машину он получил восемьсот тысяч рублей. Ожидаемо, жулики из «Империума», бумажек ему никаких не дали, но сообщили, что машину он может выкупить обратно в течении недели, больше держать ее они не собираются, но если он принесет еще и техпаспорт от моего автомобиля, то получит еще двести тысяч сверху.
— Ну что, ты доволен?
— Паша, а может быть еще и техпаспорт им сдадим? Я бы на двести тысяч…- аппетит к моему аморальному другу приходил во время еды, но я его жестко «обломал», посоветовав умерить запросы и готовится к ночной работе.
— Что надо делать?
— В каком смысле что⁈ Машинку мою обратно вызволять. Поедем ночью, вскроем замки на боксе, и заберем мою машину. Ну, и еще там должен быть «Москвич» старенький, его тоже утащить надо. Или ты думал я машину тебе отдал, чтобы ты свои финансовые дела поправил?
— А если попадемся?
— Кому? Моя машина — это моя машина, то, что ее сдал в ломбард какой-то Барыгин не моя вина, а моя беда. А «москвич» в розыске, как угнанный находиться, и я инициатор розыска, так что, если нас «ночная рота» ГАИ задержит, то мы герои будем и молодцы.
Брагин недоверчиво покрутил головой, но явных изъянов в логике моих рассуждений не нашел и поэтому был вынужден согласится.
Ночь. Локация — окрестности аэровокзала «Норд», неизвестный проулок.
К сожалению, до навигаторов еще лет двадцать, а ночью все выглядит совсем не так, как днем, поэтому я тупо заплутал. Машина беспорядочно крутилась по хаотичным проулкам и тупичкам, мощные фары бессильно высвечивали, похожие на друга друг, бетонные стены и деревянные сараи. Виктор Брагин начал ныть, что ему завтра на работу, только сидящий на заднем диване Демон сохранял философское спокойствие и невозмутимость.
— Стоп. — внезапно скомандовал я сам себе и сдал назад, внимательно глядя в зеркало заднего вида: — Демон вперед!
— Ты зачем собаку выпустил? — не понял Брагин.
— Сейчас увидишь…
Из-за угла, с истошным гавканьем выскочила давешняя шавка, как вдруг заткнулась, когда к ней, огромными прыжками, метнулась черная тень. Дворняга взвизгнула от страха и, припав к земле, замерла, а Демон вежливо понюхал ее где-то, в районе хвоста.
— Вот теперь пошли.
Честно говоря, выпросив в отделе главного сварщика Завода, на сутки, круто выглядящие, ножницы-болторезы, я рассчитывал на несколько иной эффект — одно движение могучих плеч и дужка замка, жалобно звякнув, в моих мечтах повисала на дужках. Реальность оказалась гораздо более суровой. Несмотря на все мои усилия, ножницы перекусить дужку не смогли, оставив на ней глубокое, но, не сквозное, углубление. Пришлось нести чудо иностранной техники назад, в багажник, и пользоваться старым, проверенным способом, с помощью обломка пилки по металлу, обмотанной с одной стороны чудесной синей изолентой.
Сорок минут работы, и дужка с толстый палец толщиной, распалась. Мы с Виктором навалились на створки ворот и они, заскрипев, распахнулись.
Слава Богу, моя машина была на месте. Я достал из кармана ключ и распахнул дверь, уселся на водительское сидение, подвинул его ближе к рулю и ключ в замке. Рокотнул стартер и мотор завелся, я подождал пару минут и выкатил машину из бокса. Старый «Москвич» стоял рядом с моей ласточкой. От него ключей у меня не было, но было приспособление для жесткой сцепки, поэтому я подал «Ниву» задом и с помощью Брагина зацепил ветерана советского автостроения к своему вездеходу.
Кроме двух машин в боксе стоял, накрытый чехлом, японский мотоцикл, очевидно, любимый чоппер одного из владельцев «Империума», но пакостить и курочить дорогую технику я не стал, о чем, впрочем, впоследствии, не раз пожалел.
Тащить «Москвич» на буксире было тяжело, короткую «Ниву» постоянно мотало из стороны в сторону, поэтому я дотащил его до освещенного кольца у аэровокзала и оставил там, приткнув к высокому, двухметровому сугробу, слегка закидав престарелый автомобиль снегом.
Брагин уже усвистал домой на «Ниссане», клятвенно пообещав мне завтра пригнать «японца» к Дорожному РОВД, а я покатил к своему дому — спать оставалось только пару часов.
Следующий день.
— Тебе вчера какой-то Григорий Андреевич звонил. Слышно было плохо, но я поняла, что примерно через десять дней он приедет в Город, только просил об этом никому не говорить. Ты кушать будешь? — этими словами встретила меня Наташа, когда я, даже не открыв глаза, ввалился на кухню.
— Положи пожалуйста что-нибудь пожевать, а то я не проснусь… — я тяжело плюхнулся на табуретку.
— Ты вчера во сколько приехал, а то я тебя ждала-ждала, но не заметила, как уснула…- девичья ладошка взлохматила мне волосы, и я замурлыкал от удовольствия.
— Я в четыре приехал…- я попытался уронить тяжелую, мутную голову на прохладную столешницу, но в последний момент замер, чуть не упав лицом в, быстро подставленную, миску с горячей пшенной кашей.
— Паша! — Наташа присела передо мной, и я скосил взгляд на грудь и бедра, выглядывающую из-под короткого халатика, прихваченного поясом на талии: — Ты же убиваешь себя такой работой! Ну остановись, выбери что-то одно, все равно всех денег не заработаешь. Нам же хватает, живем нормально, особенно по сравнению со многими.
— Солнышко встань, а то я не сдержусь, а сейчас Кристинка из ванной придет… А насчет денег — пока рано, я не могу остановится. Пока есть возможность, надо заработать столько, чтобы до конца жизни жить, как при социализме — с уверенностью смотря в будущее. Лет через десять все устаканится, таких как мы от всех кормушек отожмут, и останется только то, что заработаем за эти несколько лет. Так-что придется пока потерпеть.
— Ну хорошо. — Наташа встала, нервно оправила халат, начала разливать кофе по чашкам: — Но ведь твой бизнес приносит в месяц раз в десять больше, чем твой милицейский оклад, а времени на это ты тратишь гораздо больше. Может быть уволишься? Зачем тебе эта служба? Что ты на ней хочешь добиться? Пенсию в сорок пять лет? Но это смешно! Сейчас даже на военные пенсии выжить невозможно, мне на работе ребята рассказывали, как их родители прозябают.
— Нет, Наташа, пока не получается. Во-первых, мне моя работа нравится…
— А во-вторых?
— Во-первых достаточно. Спасибо за завтрак, давайте, собираться, я пока Демона выведу…