После этого Николай, в назидание, был отлучен от моего тела и кабинета ровно на неделю, чтобы в следующий раз думал, с чем можно приходить ко мне, а с чем нельзя.
Я даже не был уверен, есть ли в Городе семьдесят пять таких «Тойот», моделей дорогих и достаточно редких и зачем гнать их в Читу, на восток, если они, напротив, все приезжают с востока
Я плюхнулся за стол и сделал гостеприимный жест.
— У тебя две минуты. Что хотел?
— Информация у меня есть…
— Говори.
— Сейчас, только, дядя Паша, мне бы здоровье поправить.
— Пошел в жопу.
— Ну правда, у меня информация — просто закачаешься, мне надо только с мыслями собраться…
— Коля, если я сейчас встану, ты сюда месяц не зайдешь.
— Ну ладно, ладно, слушайте.
Надо ли говорить, что Коля вылетел, как пробка из моего кабинета, ровно через двадцать секунд, так информация «Серега Прищепка вор» не стоила ни хрена. Уверен, что с этим Прищепкой Коля вчера вскладчину купили чек бодяжного, перебодяженного «белого», а сегодня агент-инициативник вспомнил своего напарника по запретным удовольствиям и решил его «вложить» органам.
Избавившись от страдающего Николая, я развернул листы с выборками из ГАИ. Искомый мной номер (к сожалению Слава букв не запомнил), были выданы «ушастому» «Запорожцу», который активно эксплуатировался, судя по штрафам, на противоположном краю области, отделенном от Города шестью сотнями километров, а также «Вазовской» «шестьдесят первой», цвет «белая ночь», что была зарегистрирована в нашем районе. Хозяин ее, шестидесятилетний мужчина, по нашим учетам, ни в чем криминальном замечен не был.
Дорога до адреса владельца «Жигулей» заняла у меня десять минут ровно. Войдя во двор, я утешил себя, что отрицательный результат — тоже результат. Судя по спущенным покрышкам и мусору под дворниками, последний раз эта машина выезжала со стоянки в прошлом году, но, зато головки винтов, крепящих государственный регистрационный номер, были в свежих царапинах, очевидно, что кто-то в темноте тыкал в них отверткой, но не попадал в крестовину.
— А вы что хотели? — голос за моей спиной был какой-то испуганный. Я встал на ноги с корточек и развернулся. Возле машины стоял невысокий мужчина, в спортивных штанах и футболке, грозно сжимающий в руке совковую лопату.
— Здравствуйте. — я показал служебное удостоверение: — Мне показалось, или у вас ночью пытались госномер скрутить. У нас в районе много случаев в последнее время происходило, когда у человека снимают номер и записку под стекло ветровое, мол так и так, хочешь номер — положи сюда деньги в сумме пять или десять тысяч, тогда номер вернем. А у вас, я вижу, кто-то с номерами ковырялся…
Кроме бестолкового кудахтанья, ничего полезного от владельца машины я не узнал — да, машина стоит с осени, ездить только на дачу, но последний месяц работал на хозяина без выходных, сегодня первый раз отдыхать получилось, поэтому не получается на дачу съездить, посматривает на машину время от времени, а тут жена в окно выглянула… Окончание рассказа я не слушал, все равно, ничего полезного не будет.
— Здорово. А ты чего здесь крутишься? — знакомый голос за спиной раздался так неожиданно, что я вздрогнул, а через секунду мне сунули раскрытую ладонь.
— Привет. — я пожал руку, догнавшему меня, Сереге Варенникову: — Информацию проверял по угонам, а ты откуда?
— Так я здесь живу. — Сергей на ходу взмахнул рукой в сторону двора, откуда я только что вышел: — Домой забегал, малой болеет, лекарств врачи на выписывали на три мои зарплаты…
— Ну там смотреть надо, что за лекарства. Врачи и Бога, и клятву Гиппократа забыли, сейчас три четверти витаминов или пустышек выписывают, а лекарств настоящих одно-два на десяток в рецепте. — поделился я с коллегой народной мудростью.
— Да? — судя по удивленному лицу Сергей был далек от современных медицинских реалий, очевидно, что для него образ врача сохранился, как добрый доктор Айболит, с пол-литровой банкой анисового «Пертуссина» в руке: — А на хрена? Я по три зарплаты в месяц в аптеке оставляю, ребенок с осени кашляет, не переставая…
— Мне знакомая рассказывала, она из врачей в медицинские представители ушла, в иностранную фирму. На служебной «девятке» ездит, зарплата раз в пять больше, чем у нас с тобой. Так они каждый месяц набирают группы врачей, якобы на курсы повышения квалификации, и возят на несколько дней в Сочи или в Турцию. Поездка в Турцию около девятисот долларов стоит. А после этого эти люди в белых халатах начинают затраты иностранного производителя отрабатывать — выписывать тебе кучу витаминчиков или лекарства, которые стоят дороже раз в десять, чем аналоги. А аптеки рецепты их учитывают, и потом доктора свой процент получают.
— Бля…- Варенников остановился, достал пачку «Парламента» и стал нервно щелкать одноразовой зажигалкой, отворачиваясь от порывов ветра.
— Слушай, Паш, а твоя знакомая не может…
— Нет конечно, Серега, тем более, она же по продукции своего дистрибьютора специалист, а их может быть в городе десяток действует. Тебе провизора надо найти, он должен в этом разбираться.
— Ладно, найду…- Сергей наконец прикурил: — Ладно, Паша, побегу я, вспомнил, мне тут в одно место надо сбегать, пока…
И опер свернул за угол соседнего дома, а я, недоуменно пожав плечами, продолжил свой путь в сторону РОВД.
Утро.
Локация — квартира Громова.
Телефон противно задребезжал в половине седьмого утра.
— Спишь⁈- в трубке звучал ехидный голос прапорщика Окунева: — А нас тут чуть не подорвали…
— Кого подорвали? — я подскочил с кровати, где наслаждался последними, самыми сладкими минутами перед подъемом, и не сразу сообразил, о чем речь.
— Нас с твоим директором.
— Стоп. Вы сейчас где?
— Где-где… У проходной завода стоим. В общем так, Паша — мы на это не подписывались…
— Стоп говорю. Давай не по телефону. Через сорок минут могу подъехать.
— Не, мы здесь стоять не будем. Хочешь, ко мне домой подскакивай…
— Тогда через час. — я бросил трубку.
— Кто звонил? — из ванной вышла Наташа
— По работе, попросили чуть по раньше в отдел заехать. Давай, я быстро бутербродов нарежу, надо минут на пятнадцать раньше обычного выйти:
— Я подмигнул девушке и пошел на кухню: — Тебе с чем, с сыром или колбасой сделать?
Квартировал Окунев недалеко от завода, в старой девятиэтажке, еще первых, кирпичных серий. Напротив, подъезда стояла белая разъездная «Волга», выглядевшая вполне целой. Нет, я ошибся. На корме, слева, появилась глубокая вмятина, как будто кто-то, со всей дури, швырнул в машину булыжник.
Напарники-пепесники очевидно следили за машиной из окна — через несколько минут дверь подъезда распахнулась от мощного удара ногой.
— Здорово еще раз. — мне протянули ключи от машины: — Мы с пацанами переговорили, они под это дело тоже не подписывались.
— Да что случилось то? Можешь толком мне объяснить.
Если объяснять толком, то сегодня вся процедура приема под охрану клиента происходила вполне обыденно.
Машины встретились у ворот и помчались в сторону Города, благо, водитель шефа Слава после моего нравоучения, стал давить на педаль газа сильнее.
Трасса была пустой, машины, шелестя шинами мчались к Городу, когда за кормой замыкающей «Волги», на которой ехали милиционеры, что-то грохнула, а через долю секунды последовал сильный удар в корму. В зеркале заднего вида парни разглядели расцветшее облако дыма или пыли, вставшее с краю дорожной полосы. Машины остановились только на въезде в город, у поста ГАИ, под взглядом изумленного инспектора, но пока он собрался подойти к непонятным машинам, Слава с Рекановым осмотрели машины, убедились, что кроме вмятины в багажнике «Волги» другие повреждения отсутствуют, после чего, нигде больше не задерживаясь, помчались к проходной Завода.