Женщину, которая сейчас сидела рядом с Марком, с той девушкой с фотографий не роднило ничего. У этой женщины была невнятная короткая стрижка, потухшие глаза и всегда сжатые в нитку губы. И главное – в женщине, которой стала мама, не было жизни. Всю жизнь из нее высосал отец.
– Беги, Марик, собирайся, – вдруг сказала мать, легонько подталкивая сына в спину. – Папа тебя возьмет.
Марк не стал дожидаться реакции отца на мамин бунт и побежал к себе. Собственно, собираться ему было и не нужно: все вещи уже были упакованы в две спортивные сумки. Марк открыл сумку – ту, что была поменьше, проверил содержимое внутреннего кармана, и застегнул замок. Остро наточенный нож был на месте. «Хотя вряд ли пригодится, – подумал Марк. – Обойдусь и так. Обойдусь».
Алик не стал выяснять отношения с женой. Пока не стал. Решил заняться дрессировкой осмелевшей жертвы, как только вернется домой. А пока можно будет оттянуться на сыне. Ну то есть, конечно, наставить его на путь истинный.
По дороге к местной речушке Алик и Марк молчали. Правда, молчали по разным причинам. Алик хотел запугать сына: чтобы тот гадал, во что же это грозовое молчание выльется. Марик ни о чем таком не гадал. Не в этот раз. Он прогонял в голове уже сотни раз продуманный план, сидя на заднем сидении отцовской, повидавшей виды, машине.
Доехав до «своего», как называл его отец, места, они вытащили из багажника вещи, даже не глядя друг на друга. Оба по-прежнему молчали. Алика кольнула легкая тревога: обычно его чувствительный сын бросался сразу же выяснять причины плохого настроения отца. А сейчас – нет. Длинный тощий мальчишка молчал, перебирая вещи в сумке и сжав губы так, что стал еще больше похож на мать. «Взрослеет, что ли», – испытывая смесь уважения и отвращения, подумал Алик.
Марик, ощутив макушкой тяжелый взгляд отца, вскинул голову и сказал:
–Пойдем искупаемся?
–Здесь? Ты шутишь, что ли?
Удивление Алика было вполне логичным. В местной безымянной речушке купались редкие страстные любители водных процедур. Да и то спьяну. Река была мелкой, и к тому же отчаянно воняла рыбой.
– Не, – мотнул головой Марк. – Я ж плавать не умею, ты меня в прошлом году за это ругал, забыл? А здесь не стыдно хоть – никто не увидит, что такой здоровый лоб, а плавать не умеет.
Алику польстило, что сын процитировал его дословно – словами про здорового лба. «Уважает, значит. Ценит мои слова», – самодовольно подумал он.
– Ладно. Пойдем, – коротко бросил Алик, подчеркивая тоном, что делает сыну огромное одолжение, глянул на часы и закончил: – сейчас половина двенадцатого. Полчасика нам на купание.
Раздевшись до трусов, отец с сыном зашли в реку. Немного не дошли до середины, и вода здесь едва доходила Алику до груди. Оба чувствовали, как в ноздрях все плотнее сгущается гнилой запах этой мелкой речушки.
– Присели, – скомандовал отец и ушел под воду с головой. Марик последовал его примеру, неловко зажав нос рукой, но почти сразу же вынырнул, хватая воздух ртом. Алик появился следом и насмешливо спросил:
– Боишься?
– Наверное, да, – признался Марк.
– Будем страх лечить, – прищурился отец, перехватил легкого гибкого мальчишку за талию, раскрутил и запустил на середину реки. Марик побарахтался на поверхности, ушел под воду, вынырнул, булькнул и пропал, скрывшись под водой.
Алик скрестил руки на груди и ждал появления сына. Но того все не было. Выждав с полминуты, Алик громко сказал:
– Хорош комедию ломать! Вылезай!
Нет реакции. Тишина.
В легком пока беспокойстве отец шагнул в сторону, где Марк ушел под воду, и тут же попал на глубину. Оказалось, что мелководье заканчивалось там, где пропал Марик, и вода здесь скрывала Алика с головой.
Поняв, что могло случиться непоправимое, Алик нырнул, пытаясь разглядеть дно. Но в мутной реке видимость была отвратительной – не дальше вытянутой руки. Гнилой запах воды комфорта тоже не добавлял. Алик нырял еще и еще, ощупывая дно шаг за шагом. Ничего.
Поднявшись в очередной раз на поверхность, Алик понял, что прошло никак не меньше пяти минут с тех пор, как пропал сын. Уплыть куда-то он не мог, раз уж не умел плавать. Вокруг стояла такая беспощадная тишина, которой Алик и представить себе не мог. Даже на помощь позвать некого.
Окончательно ударившись в панику, Алик принялся нырять уже совсем куда попало, забираясь все дальше и глубже. И через пару минут услышал слабый голос:
–Папа, я здесь…
–Где? —просипел обессиленный Алик, разгребая воду вокруг.
–Дальше. Еще чуть дальше…
От ужаса Алик перестал соображать, и даже не удивился тому, что сын разговаривает с ним как будто из-под воды. Он нырял и нырял на близкий, как ему казалось, голос.