- А кто в твоем вкусе? – услышал он. Она говорила шепотом, но он сразу узнал, не мог не узнать ее. Теперь он был рад тому, что ему повезет умереть от ее руки.
- У меня сегодня в прямом смысле отбоя нет от поклонниц, – сказал он и тут же зашелся жутким грудным кашлем. – Ты случаем не отличница?
Тен-Тен машинально улыбнулась. Она думала, будет проще. Но смотреть, как он умирает было невыносимо. Она отбросила кунай и села на землю, устроив его голову на своих коленях. Дейдара с трудом мог различить ее лицо, сквозь мутную пелену. Но он помнил, какая она красивая. Лучше всего она ему запомнилась в темнице. Ее лицо, такое живое, отражающее сотню эмоций. Оно менялось каждый раз, когда он что-то ей говорил. И иногда он даже читал в нем: «как он хорош».
- После того, что я сделал, ты имеешь полное право меня добить, – сказал он, хотя ему хотелось протянуть еще хотя бы минуту, чтобы побыть с ней.
- Но я не хочу, чтобы ты умирал, – проговорила Тен-Тен, сквозь слезы. Ее рука нашла его руку и сжала ее. – То, что ты сделал ужасно, но я все равно не хочу, чтобы ты умирал.
- Тогда ты должна знать, что я… – он поперхнулся, но смог продолжить, – я пытался их защитить.
Тен-Тен хотела изобразить удивление, но она не была удивлена. Когда Наруто рассказал ей, как произошло нападение, она сразу обо всем догадалась.
- Ты не настоящий преступник, так только, выделываешься и все, – заставила она себя пошутить, хотя очень хотелось плакать.
- Это ужасное оскорбление, Тен-Тен, – прошептал он. Оставаться в сознании становилось все сложнее. В глазах темнело. Дейдара чувствовал, что ему осталось недолго.
- Пожалуйста, не умирай, – Тен-Тен обещала себе этого не произносить, но она больше ничего не могла из себя выдавить. Слезы градом катились по ее щекам. – Не умирай, прошу тебя, не умирай…
- Ты же знаешь, – улыбнулся Дейдара в последний раз, – я все всегда делаю назло.
А потом он закрыл глаза и больше их не открыл.
====== Глава 12. Наедине с демоном ======
Они шли молча. Глубже по коридору стали появляться фонари на стенах и, хотя освещение оставалось скудным, больше не приходилось тратить чакру на то, чтобы просто не споткнуться. В какой-то момент их остановил грохот, добравшийся к ним даже сквозь толщу земли, но возвращаться назад означало потерять еще больше времени. Они постояли немного, а потом продолжили свой путь в гнетущем молчании. Сакура была абсолютно разбита. Но когда первая волна горя откатила, она подумала о том, что по сути Сасори тут не при чем. Он сообщил ей чудовищную новость, насмешливо, в самый неподходящий момент. Но он лишь вестник. Хуже было то, как он использовал эту новость, он хотел причинить ей боль. Он из кожи вон лез, чтобы она мучилась. Но что в этом было такого удивительного? Почему каждый раз она находила в себе душевные силы поражаться этому факту? И плакать, и чувствовать. Чувствовал ли он что-нибудь? Насколько сильно нужно было его уколоть, чтобы этот кусок льда хотя бы отдаленно ощутил все то, что намеренно ей причиняет. Как вообще она угодила в эту ловушку? Сакура пыталась вспомнить хоть какие-то опасные симптомы, которые она вовремя не распознала, но тщетно. Ей, похоже, просто нравилось, когда ее задевают. И она, как истинный мазохист, вычислила в Сасори не истощаемый потенциал надругательств и жестокости. У нее чуть сердце не выпрыгнуло, когда она увидела Сасори там, на поле боя. Промелькнула надежда, что он пришел ее вызволить. Но нет, теперь все ясно. Это Дей-кун имел живое сердце. Это он заставил Сасори плестись сюда, бог весть на какие известные одному ему рычаги надавив. Если бы не он, не его неунывающий нрав, страшно представить то неконтролируемое чудовище, в которое Сасори мог превратиться. То, что Дей-кун жив, было самой искренне чудесной новостью для Сакуры за долгое время. И все же она не преминула воспользоваться этим. Как она только не вздыхала, как ни восклицала, как ни объяснялась своему другу в любви, пытаясь хоть что-то расшевелить внутри его бездушного напарника. Дейдара даже незаметно скорчил ей понимающее лицо, выражая свою готовность подыграть. Но одного взгляда на Сасори было достаточно, чтобы понять: он вовсе не слушает ее приторных восторгов. И сейчас он, уравновешенный и безучастный, просто шел чуть впереди нее. Он не нуждался ни в разговорах, ни во внимании, ни в душевном тепле, ни в тепле телесном. Сасори был непроницаемо самодостаточен. И чем глубже он погружался внутрь себя, чем дольше какой-нибудь случайный вопрос или касание не выдергивали его из черных коридоров собственной души, тем, казалось, безнадежнее он становился.
Бесконечная борьба за выживание на протяжении недели так измотали Сакуру, что она сама себя не узнавала. Куда делась ее взрывная безбашенная сторона? Где была та Сакура, которая могла взбеситься из-за пустяка? Она чувствовала себя слабой и уязвимой. Они шли уже так долго, бесконечно долго. Сакура вдруг нахмурилась.
- Тебе не кажется, что Дейдара уже должен был нас нагнать?
- Он всегда заставляет себя ждать, – ответил Сасори, ничуть не поменявшись в лице. Глядя на его спокойствие Сакура заставила себя отмести все дурные предчувствия. Но Сасори солгал. Ему уже чертовски давно начало казаться, что Дейдара мог бы их догнать. На каждой развилке они оставляли ему знаки. Он не мог свернуть не туда. Что-то случилось там наверху. Но какой смысл был возвращаться? Прошло больше часа. Дейдара был либо жив, либо мертв. Где-то под ребрами кольнуло, и Сасори в который раз проклял своё человеческое тело. Нужно избавиться от него! Приступы эмоциональности стали посещать его с завидной частотой. Сасори остановился.
- Я думаю, пришло время, чтобы ты мне объяснила кое-что.
- Что? – куноичи тоже остановилась, ее зеленые глаза были полны удивления. Сасори презрительно фыркнул.
- Пора бы мне привыкнуть, что ты такая недогадливая, но это так тяжело, – протянул он. – Зачем все это представление с удивленными ахами и хлопаньем ресницами? Ты должна понимать, о чем я. Не можешь не понимать.
- Я правда не понимаю, – искренне ответила Сакура. Сасори изучающе сощурился, пытаясь вычислить обман. Но в ней не было обмана. Едва ли девчонка вообще умела лгать. Она держалась прямо, но без вызова, может быть даже искренне хотела ему ответить.
- Я вспомнил кое-что любопытное.
Никакой реакции. Полное непонимание. И ему пришлось продолжить, хотя он не хотел озвучивать все свое предположение целиком. Сасори не мог на сто процентов положиться на свою память. И все же…
- Сразу после схватки, понимаешь? В тот день, когда я… проиграл. Не вздумай делать такое лицо! – он предупредительно вскинул руку, когда Сакура всего на мгновение сделалась виноватой. – Я хочу разобраться раз и навсегда! Что там произошло!
Куноичи продолжала своим видом олицетворять эталон растерянности. Она отрицательно покачала головой. Сасори поджал губы.
- Немедленно говори, как все было! – рявкнул он, катализируя тем самым, как ему казалось, мыслительный процесс в голове Сакуры. Но на деле только выводя ее из себя. Как он достал своими идиотскими пространными обвинениями. Каждый раз, нападая на нее, Сасори озвучивал малую часть информации, по которой Сакура, словно собирая огромный нудный пазл, должна была достроить оставшуюся часть сама!
- Если ты будешь на меня кричать, – прошипела она, – я тебе вдарю.
Сасори просто опешил от этой тривиальной, лишенной какого-либо интеллигентного подтекста, угрозы.