От шума расставляемой посуды и запаха солярки проснулся Симонов. Он сел, потянулся и лег обратно, уставившись в потолок.
– Вячеслав, ты чего? Как себя чувствуешь? – шкипер обеспокоено посмотрел на товарища.
– Да как-то не могу в себя прийти, как вспомню, что за два дня произошло… – Симонов всё же поднялся с постели и направился к столу.
– Я как проснулся, так вообще чуть с маяка не убежал, воно что! – усмехнулся Виктор и щедро насыпал заварку в кружку. – Мы, брат, с катушек съедем, это я тебе точно говорю.
– Да не хотелось бы! – дозорный впервые, со вчерашней встречи, улыбнулся и расслаблено сел на табурет.
Чай пили молча. Тишина вокруг установила свою гегемонию даже на этом клочке земли, на самой вершине маяка, в двух выживших людях. День предстоял трудный, работы было много, и стоило начать его хорошо.
– Так, Вячеслав, план таков: ты электрик, а у нас проблема с катером – займись этим, пожалуйста. Если удастся починить, вернись потом сюда и посиди, послушай эфир. Генераторы у вас на сколько рассчитаны?
– Надолго, две недели можем спокойно работать, а топлива так и на три месяца имеется, – Симонов хлебнул чая.
– Вот и славно. А я пока поколдую над картами, да припасы сосчитаю – уходить надо, и делать это с умом. Глупо теперь подохнуть, согласен?
– Согласен, – кивнул дозорный. Он оправил робу, надел пилотку и стал спускаться по лестнице.
Работа отвлекла их от ужасов пережитого, заполонила нерешительность и пустоту. Советские люди привыкли работать – жили этим, дышали, добивались результатов. Наверное, поэтому у них были самые высокие шансы выжить в этом безумии.
Смутьянов достал в подвале маяка и на этажах все, что только смог найти. Поднял наверх, и особо ценное разложил на столе. Выглядело всё довольно оптимистично – маяк оказался своеобразным магнитом для различного барахла, которое тащили сюда дозорные и бывший смотритель. Где лучшая нычка от жены, как не на островке посреди моря? «Вот черти! Будь у них возможность, они бы и танк тут спрятали».
По подсчету и записи всех припасов, вырисовывалась следующая картина: провизии им хватит на 12—14 дней, при экономии – до двадцати дней. Топлива было с избытком, к тому же на катере Смутьянова было достаточно дизеля, чтобы добраться до берега. Но самым ценным приобретением были два костюма химзащиты и два счетчика Гейгера. Виктор не рассчитывал их найти, так как по новой смете для обеспечения дозорных радиационная защита и дозиметры просто не полагались.
Смутьянов склонился над картами, когда перепачканный дозорный поднялся в рубку и уставился на припасы.
– Вот это поворот! Виктор, ты где это все достал? Мать честная, даже РХБЗ имеется! – Вячеслав удивленно перебирал вещи, включал дозиметр, проверял клапана противогаза.
– Места знать надо! Я все свои маяки знаю, как вы не знаете, – Виктор подмигнул дозорному и отстранился от карт, разминая спину. – Что там с электрикой?
– Я на эсминцах ток чинил, не то что на твоем катерке – будет готово через пару дней. Прожег ты там все основательно, менять буду. Может чайку? – Симонов подошел к рукомойнику и стал отмывать руки.
– Можно и чайку, уберу только все со стола, – шкипер начал перемещать вещи к дальней стене, провиант убрал в шкаф, комплекты РХБЗ повесил на крючки, а дозиметр убрал в стол (авось пригодится). Снова закоптил примус, на столе появились чашки и закуска.
– Про обед мне продумать или сам возьмешься? – Виктор сел за стол напротив дозорного.
– Нет, смотритель, давай уж ты. Я вздремну полчаса, сил наберусь и обратно в трюма твои полезу. Ну, это если ты хочешь уехать отсюда побыстрей, – Симонов шумно отпил чая и подмигнул товарищу.
– Добро, только радио покрути хоть пять минут, может чего услышим… Доброго… – шкипер сделал акцент на последнем слове, словно его надежда могла помочь в поиске хороших новостей.
Чай был допит, рация включена, а Виктор уделил время на бумажные расчеты по провианту, топливу и предстоящей дороге. Сложно было что-то сказать о том, как дело обстоит на берегу, поэтому брал всё по максимуму. Дозорный крутил ручки рации, но в эфире был лишь белый шум, как и вчера.
– Тишина, – Симонов отложил наушники и выключил рацию. – А у тебя как, что по картам? Мать твою…