Вплоть до этого момента превалирующей реакцией Ника было раздражение и легкое удивление. Но такое бурное выражение чувств со стороны Тая заставило его забыть о том, почему он здесь. Он почувствовал острую неприязнь к этому франту.
– Тай, я не видела тебя со школы! – со смехом сказала Рокси.
Смех у нее был таким же нежным и ласковым, как ветерок, что трепал ее волосы.
Ник скривился. Тай покачал головой:
– Рокси Тремейн! Не могу поверить. Сколько лет, сколько зим. А ты совсем не изменилась, разве что стала еще красивее.
Рокси порозовела и заправила выбившуюся из хвоста прядь за ухо.
– Кое-что изменилось.
Тай ухмыльнулся:
– Кое-что выглядит даже лучше.
Ник стиснул зубы. Ник и Тай невзлюбили друг друга еще в школе. Тай был сыном самых богатых родителей в городе. Его отец владел почти всеми домами на площади и местной газетой, а мать Ника воспитывала его одна и вынуждена была экономить каждый цент, чтобы прокормить себя и ребенка.
Ник всегда думал, что именно безразличие Рокси к деньгам Тая и заставляет его увиваться за ней. Так было в школе. Он привык считать себя наследным принцем и беззастенчиво пользовался своим положением.
Таю все в жизни доставалось легко, судьба подносила ему все на блюдечке с голубой каемочкой, но он не мог по достоинству оценить подарки фортуны. В школе он частенько загуливал. Говорят, так же было и в колледже. По слухам, он тратил деньги своего отца быстрее, чем тот мог их заработать.
Кончилось тем, что Тая выгнали из колледжа, а его отец сказал, что с него довольно. С тех пор он отказывался даже произносить имя сына вслух. Когда старик умер, то оставил сыну лишь семейный дом и газету, а газета оказалась предприятием весьма убыточным. Остальное имущество старика Хендерсона досталось многочисленным благотворительным организациям.
Говорят, Тай пришел в ярость, когда узнал, что отец не оставил ему ничего по-настоящему ценного. Но через несколько месяцев после смерти своего отца Тай вернулся в город и стал хозяином и главным редактором «Вестника Глори». Он жил в Глори и со временем сделал газету прибыльной. По крайней мере об этом можно было судить по тому, как он жил. А жил он всегда на широкую ногу. Постепенно Тай прибрал город к рукам. Завоевывал симпатии одного жителя за другим, пока не обаял всех. Даже мать Рокси стала отзываться о нем не иначе как «этот милый Тай Хендерсон».
А сейчас Тай лучисто улыбался Рокси.
– Я слышал, что ты вернулась в город, но не верил в это. Ты надолго?
– На несколько недель. Мама все еще больна.
Тай поспешил изобразить на лице заботу и сочувствие. Ник спросил себя, способна ли Рокси разглядеть фальшь, и увы, ответ не заставил себя ждать. Стоило ему разок на нее взглянуть, как стало ясно, что Тай купил ее с потрохами.
– Рокси, мне так жаль! Я хотел навестить твою маму, но слышал, что она никого не принимает. Ты скажешь ей, что я справлялся о ее здоровье?
– Конечно. Сейчас она уже принимает посетителей, так что ты можешь как-нибудь заглянуть.
Ник кипел от ярости, глядя, как Тай сжимает ее руку.
– Отлично. Завтра попробую найти время и заскочить. – Тай многозначительно улыбался. – Ты там будешь?
– Утром меня обычно не бывает дома, но…
– Прошу прощения, – вмешалась Робин, злобно глядя на Рокси. – Если вы уже закончили предаваться воспоминаниям, то мы с мэром хотели бы пообщаться с шерифом по поводу вторжения в нашу частную жизнь, произведенного этими престарелыми гражданами!
Рокси высвободила руку и встала между Робин и автобусом.
– В чем бы ни состояла проблема, прошу решать ее со мной, а не с членами клуба.
Робин прищурилась:
– Если вы не хотите прислушаться к моим доводам, то я скажу пару слов этим старым недоумкам…
– Нет, не скажете. – Рокси подбоченилась. – Отойди, Робин.
Ник шагнул к ним:
– Робин, довольно.
Та зло уставилась на него, поджав губы. В ней было что-то холодное, недоброе, даже жестокое, и пышная грудь не добавляла ее облику мягкости.
– Если бы вы выполняли свою работу шерифа как следует, то не допустили бы такого беззакония.
– Никто тут закон не нарушает.
– Выходит, они могут пялиться в окна, сколько влезет?
– Могут. Это общественное помещение, и они никому не причиняют вреда.
Пэт резво все записывала в блокнот. Тай взял у Пэт ручку:
– Хватит. Этот материал не для печати.
Мэр побледнел и скосил взгляд в блокнот Пэт.
– Робин, – не слишком уверенно произнес он, – оставь все как есть. Мы потом с Ником поговорим. – Он послал Нику кривую ухмылку. – Жду вас в три в своем офисе.
Ник пожал плечами:
– Конечно.
– Статьи не будет? – возмущенно переспросила Пэт.
– Не будет, – твердым голосом повторил Тай.
Пэт покраснела и процедила сквозь зубы:
– Ваш отец обязательно осветил бы это происшествие в газете.
– Мой отец мертв. Если вы этого не можете понять, то, возможно, не в состоянии и репортажи делать. Ведущий рубрики «Советы от Боба» готов взять на себя дополнительные функции.
Пэт вытянулась как струна:
– Должна вам сообщить, что я дипломированная журналистка!
– Если вы не можете отличить настоящей сенсации от дутой, то грош цена вашему диплому. – Тай пожал плечом. – Мэр, мне кажется, наши уважаемые ветераны не отказались бы от мороженого. Вы так не думаете? – Тай подмигнул мэру. – Мне кажется, такая фотография на первой странице украсила бы номер.
У мэра явно поднялось настроение.
– На первой странице?
– Ну да. Вы вручаете мороженое ветеранам Глори. Отличное фото для первой страницы.
Пэт грубо шмыгнула носом, но мэр просиял:
– Мороженое! Робин, сбегай в «Микки и Моди» и купи мягкого мороженого для наших уважаемых любителей птиц.
Робин презрительно фыркнула. Ее новенькие груди торчали, как немецкие каски на крючках для пальто.
– Я не собираюсь таскать этим старым уб…
Мэр натянуто рассмеялся:
– Ничего. У тебя в офисе полно работы. Я сам схожу за мороженым. – Он кивнул Таю, послал победный взгляд Рокси и затрусил через площадь в «Микки и Моди».
Тай, приподняв бровь, уставился на Пэт:
– Вы не хотите сходить за фотоаппаратом?
– Ради этого глупого снимка? Мистер Хендерсон, я двадцать лет работаю в газете и…
– Двадцать три года. Я знаю. Вы мне постоянно об этом говорите, но босс здесь я. Я – босс.
Пэт, казалось, сейчас завалится на спину, так высоко она задрала голову.
– Вы не такой, как ваш отец.
– И слава Богу. Иначе вы до сих пор пользовались бы механической печатной машинкой. А сейчас вы сходите за камерой. Или мне лучше пригласить ведущего рубрики «Советы от Боба»? – Тай вытащил мобильный телефон.
Пэт что-то недовольно пробурчала, не очень, правда, разборчиво, и, круто повернувшись, отправилась выполнять приказание босса.
Тай повернулся к Рокси:
– Так, выходит, слухи верны? Вы с вашими сумасшедшими стариками действительно расследуете обстоятельства смерти Дойла?
Рокси непринужденно рассмеялась:
– Мы? Нет. Мы наблюдаем за птицами.
Тай прищурился:
– Люди говорят, он оставил… тетрадь вроде бы?
– Нет, не тетрадь…
– Рокси, – решительно вмешался Ник и взял ее под локоть, – нам надо помочь твоим подопечным выбраться из автобуса, чтобы сделать снимок.
Теперь все три бинокля были направлены на рожки с мороженым в руках у мэра.
Рокси кивнула и повернулась к автобусу. Робин заступила ей дорогу:
– Не знаю, что у вас и у этих старых ворон на уме, но лучше бы вам остановиться, пока не поздно. Городок у нас маленький, и люди любят поговорить. Мы с Чарли вдоволь всего наслушались, и с нас довольно, так что держите-ка вы свои бинокли при себе. Или лучше засуньте их себе в…! – Робин повернулась и гордо двинулась к мэрии.
– Хорошо, – сказала Рокси. – Хорошо пошла.
Ник невольно рассмеялся.
Она бросила на него слегка удивленный взгляд, но еще до того как он успел открыть рот, Тай положил руку Рокси на плечо: