Пугало не сдвинулся с места.
– После того как вы поставили меня в поле, у меня было много времени для размышлений. В том числе и для очень странных мыслей.
– Неужто? Например?
– Я думал о том, что вы – не молодой хозяин. Вы ведете себя совсем не так, как он. И говорите не так, как он. И даже выглядите совсем не так, как он.
– Что ты такое несешь? Ты ведь отлично знаешь, кто я такой.
– Нет, – ответил Пугало. – Я знаю, кем вы были.
А потом он сделал то, ради чего пришел сюда.
Вернувшись на палубу, Пугало сказал:
– Мы с Салли отправляемся на тот берег. Ты останешься здесь. Босс приказал.
– Постой! Это точно? – удивился катер.
– Спроси его сам. Если получится.
Пугало перебрался по трапу обратно в машину. Отвертку он с собой не взял.
– Салли, видишь огоньки на том берегу? Туда нам и надо.
Машина без особой спешки направилась в ту сторону, где угадывались приземистые темные домики спящего курортного городка. Миновав середину озера, они покинули одну страну и оказались в другой.
– Почему же он нас все-таки отпустил? – спросила наконец машина.
– Он не сказал. Может быть, просто по старой памяти.
– Если б такое было возможно… Если бы это допускала наша программа, я подумала бы… Но ведь мы с тобой напичканы одним и тем же софтом. Ты не можешь функционировать, не имея хозяина. В чем-чем, а в этом я уверена полностью.
– Мы такие, какими нас создали Бог и «Сони», – согласился Пугало. – И думать по-другому было бы просто глупо. Так что нам остается лишь наилучшим образом использовать то, чем мы располагаем.
Мальчик заворочался и сел прямо, моргая по-совиному.
– Мы еще не приехали? – сонным голосом спросил он.
– Скоро приедем, дружище. Осталось всего несколько минут.
Вскоре машина почти совсем сбавила ход и медленно вползла в маленькую лодочную гавань городка. Там уже ждали и служба безопасности, и машина таможенников, и местная полиция. Свет фар и прожекторов плясал на стенах домов и спящих лодках. Офицеры стояли руки в боки, готовые в любую секунду выхватить пистолеты.
Пугало встал и высоко поднял руки.
– Просим защиты! – крикнул он. – Молодой хозяин просит политического убежища.
Остановка на Земле
«Скорая помощь» приехала где-то между тремя и четырьмя часами ночи. В это время в морге было тихо, прохладно и даже почти не чувствовалось сырости. Хэнк имел особое пристрастие к этому времени суток и той слабой тени удовлетворенности, которое оно несло с собою, равно как и чашку горького, давно остывшего кофе, стоявшую рядом и ожидавшую, когда же он соблаговолит отхлебнуть еще. Ему нравилось быть одному и не думать. На тот случай, если ему после дежурства захочется пойти на рыбалку, возле двери ожидали удочка и коробка со снастями, но такое случалось нечасто. А на тот случай, если не захочется, имелась книга «Здесь водятся драконы: картирование человеческого генома».
Он проводил вскрытие утопленницы и как раз извлекал кишки, быстро осматривал и спускал, петлю за петлей, в оцинкованное ведро. Было маловероятно, что удастся что-то обнаружить, но каждый случай насильственной смерти требовал обязательной аутопсии. За работой Хэнк фальшиво насвистывал.
Прозвонил звонок у погрузочных ворот.
– Вот черт. – Хэнк бросил работу, стянул резиновые перчатки и лишь после этого подошел к переговорному устройству.
– Сэм? Это вы? – В ответ послышалось хорошо знакомое ворчание шерифа, и он нажал кнопку отпирания замка. – И что же вы привезли мне на этот раз?
– Несчастный случай. – Говоря это, Сэм Олдридж отводил глаза, что было необычно. На каталке за его спиной лежало накрытое брезентом нечто более крупное, чем человеческое тело. Машина «Скорой помощи» уже отъезжала, и это настолько не соответствовало правилам, что даже немного пугало.
– Это определенно не… – начал было Хэнк.
Из темноты вышла женщина.
Это была Эвелин.
– Дружок, вижу, старая помойка ничуть не изменилась. Могу поклясться, что и календарь на стене тот же самый. Скажи-ка, власти округа раскошелились наконец на препаратор для ночной смены?
– Я… я, как и прежде, работаю один.
– Завозите каталку сюда, Сэм, а дальше я разберусь сама. Не беспокойтесь обо мне, я знаю, что к чему. – Эвелин глубоко вздохнула и с отвращением помотала головой. – Христос! Это все равно что ездить на велосипеде – и захочешь, не разучишься.