Только сексуальная блондиночка, покачивающаяся на высоких каблуках напротив меня, заняла все мысли.
Взгляд прикован к её губам, она терзает их, то и дело прикусывая. Ещё и волосы теребит, демонстрируя крайнюю степень понятно чего. Неуверенности, желания, посыла перейти к действиям.
Поцелую сейчас и ведь не оттолкнёт!
– Ты из Питера, Маш? Учишься здесь?
– Нет, я… просто приехала на недельку к Свете. Раз-два в год её навещаю, – объяснила она. – Учусь в Москве.
На самом деле, мне эта информация не особо интересна. Просто хочется её чуть расслабить, прежде чем мы упадём в мою постель.
Должно быть, она понимает, чего я хочу и жду от неё. Я ведь музыкант, а это типа тур моей группы. Мы тут проездом. Все ночи на моём пути – одноразовые. И никакого продолжения на утро. Может, я даже имени её не вспомню.
Не опасаясь отказа, беру блондиночку за руку. Её верхние зубы лишь сильнее вдавливаются в нижнюю губу, когда маленькая ладонь тонет в моей.
– Ну… – улыбаюсь, притягиваю Машу ближе.
Она такого не ожидает, ахает от удивления, кладёт руку мне на грудь. Мы стоим прямо тело к телу. Очень близко. В интимном пространстве друг друга. Я даже улавливаю её горячее дыхание на своей шее.
– Надеюсь, смогу сделать этот твой приезд в Питер запоминающимся.
Она опять смущённо улыбается, смотрит вниз, прячет взгляд.
Выглядит мило, невинно… и возбуждающе.
И тоже хочет меня. Я это чувствую. То как она прижимается, то как кладёт обе ладошки мне на грудь, ярче всяких слов и доказательств.
Наклоняюсь к её уху. Чёрт… как сладко пахнут волосы. Этот аромат сшибает с ног, прогоняет мысли. Чистое желание струится по моим венам.
– Ты же не будешь возражать?
Она чуть отстраняется и аккуратно кивает.
Без всяких лишних слов я вывожу её из бара в жаркую летнюю ночь. Здесь на Староневском проспекте, прямо напротив бара, отель. Мы там с парнями остановились. Идти далеко не надо. У каждого своя комната. Я ж не единственный, кому этой ночью везёт. Или повезёт. Потому что часть команды ещё в баре, обхаживает девушек.
Маша чуть удивлена, что прогулка такая короткая. А я лишь переплетаю наши пальцы, когда мы заходим в гостиницу и поднимаемся по крутой лестнице на третий этаж. Можно и на лифте, но так интереснее. Тут красивые мраморные ступени, лепнина на стенах, а самое главное – полумрак. В лифте – при ярком освещении всё выглядело бы куда пошлее.
Хотя… куда уж… Итак понятно, кто мы и что тут делаем.
– Демьян? – вопросительно тянет Маша, и я смотрю на неё, открывая очередную дверь.
– Да, красавица?
– А ты сам разве не из Петербурга? Почему у тебя отель снят?
Я кладу ей руку на спину, чтобы завести в номер. Маша проходит вперёд, осматривается, избегая моего прямого взгляда. Дверь на доводчике тихо закрывается.
– Да, наверно, ты и сама понимаешь, – улыбаюсь, думая, что всё-таки Маша необычайно милая. – Я бы не повёл девушку в дом моей семьи. Всем было бы неловко.
Она снова ничего не говорит, кивает в ответ на моё объяснение.
А я подступаю ближе, кладу ладони на её стройную талию. Одной рукой следую выше, ныряя ей в волосы, трогаю чувствительный затылок, затем глажу по щеке. У неё чудесная мягкая кожа. Она просто пушка, смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Спокойно так, ненапряжно, с предвкушением. Но сама ничего не начинает.
Пальцами обхватываю подбородок, поглаживаю его, прежде чем наклониться и впервые поцеловать её. Мягко. Нежно. Коротко.
Маша тут же обхватывает меня руками. Сжимает футболку на спине. Тихонько стонет прямо мне в рот. А я перемещаю ладонь обратно ей на затылок, чтобы следующий поцелуй сделать более глубоким.
Чёрт, вкус у неё натуральная вишнёвая бомба. Что она пила? Чистый сахар. Мне нужно больше… Я хочу её всю. Обвожу языком губы, просясь внутрь. И Маша впускает. Языки встречаются, а жар поцелуя падает в низ живота.
Чёрт… что за ураган она во мне поднимает? Хочу её резко. Хочу всю и сразу. Слышать, как она кричит. Слышать, как…
Маша внезапно отстраняется, хватая ртом закончившийся воздух.
Мать твою… нет!
Рывком привлекаю обратно.
«Куда собралась, сладкая?»
– Я не… Я не… Я обычно таким не занимаюсь, – наконец, выговаривает Маша.
Типа это должно меня заботить?
Да я просто хочу с ней переспать. Мне вот плевать шлюшка она или святая. Честное слово. Сейчас у меня на неё всё поднялось. А на остальное… да плакало оно, болело…
Улыбаюсь, однако, с пониманием.
– Это не имеет значения. То, что сейчас произойдёт между нами, это только на одну ночь, – повторяю то, что говорил много раз другим. – Забей на правильность. Это не имеет значения.