я бы не брал примера!
Или ещё Пелевин —
как балалайка трёхструнен!
За бабки он злободневен —
попса, почти как Акунин.
И чёрный квадрат Малевича —
вообще тупая разводка,
да Вы пораскиньте маленечко,
Вы же не идиотка...
И страшная муть — Аквариум,
мутнее только Земфира,
и был бы у этой твари ум —
пела б внутри сортира...
Мудак этот Вуди Аллен,
и Спилберга — на помойку!
Ну, как я — оригинален?
Пойдёте со мною в койку?
(скульптур-мультур)
Толпа, рыча и гогоча,
на землю цвета серо-бурого
свалила образ Ильича
работы мастера Меркурова.
Пусти таких сюда в Москву —
они б немного попотели
и уронили б на траву
Петра Зураба Церетели.
А ворвались бы в Эрмитаж
как стая дикая мартышкина —
порвали бы, впадая в раж,
полотна живописца Шишкина.
Такие пляшут средь икон,
храпят в кино и планетарии,
бросают мусор из окон,
короче — быдло, пролетарии.
Им всё макдональдс бы, да кич...
Но я — я фальши не приемлю.
Я не предам тебя, Ильич,
не дам зарыть в сырую землю.
(российский план «Барбаросса»)
Выше всех летает наш пилот.
Глубже всех копает наш шахтёр.
Мы — цивилизации оплот,
но и враг наш дерзок и хитёр —
Он пилоту оторвал крыло,
у шахтёра отобрал кирку.
Только драться нам с ним западло —
слишком много чести пидорку.
Мы его сломаем изнутри:
для начала — скупим на корню.
Виллы на Майами? Дайте три,
и тот дом на пятой авеню.
(там-там-тарам)
Всего в какой-то капле яда,
в одном нажатии курка
нежнейших тёлок бродит стадо,
течёт коньячная река.
Там в золотом дворце икорном
Кобейну подпевает Цой,
Мэрлин Монро хрустит попкорном,
а Трахтенберг хрустит мацой.
Там бегемот парит как птица,
и рядом с тигром спит олень…
— а что ж тогда вам тут сидится?
— а лень
(диалектика)
Один народ проник в другой —
где кулаками, где деньгой.
Споил, скурил царёвых слуг,
девицам упростил досуг,
и в души, склонные к добру,
посеял немочь и хандру.
Народец мал, но не убог:
одних сгубил, другим помог.
Везде совал свой длинный нос,
умел и чары, и гипноз.
И вот где он — краса красот,
а нет его — растёт осот.
И через пару сотен лет
исчез хозяев прошлых след...
А к новым прёт ещё народ,
такой — не сунешь палец в рот:
коварен, остроумен, брав…
И победит, и будет прав.
(канун)
На столе у нас не пусто —
вот ржаные сухари,
вот мочёная капуста.
Ешь, да слёзы оботри.
Не рыдай давай, дурища,
а благодари Отца —
от него и кров, и пища.
Что ж ты бесишься, овца?
Что в твоём мозгу овечном?
Хоть по праздникам не блей —
кто в раздумиях о вечном,
тот не ведает рублей.
(новая эра)
Уходите из избы-то,
из обычая, из быта —
всё, простая жизнь избыта,
не вернуть былых чудес.
Генерит процессор биты,
спутник щёлкает с орбиты,
всюду ботоксы, сорбиты,
и эспрессо, и экспресс.
(прощальная песня)
Собирайтесь, ребята, домой,
под родимые отчие кровли,
и растите орехи с хурмой,
и пасите — овец ли, коров ли…
Там привычны и воздух, и дух,
там покоятся гордые предки,
там не встретишь разнузданных шлюх,
пьющих пиво на лестничной клетке.
Вылезайте из душных квартир,
где вода так и хлещет из крана:
ждут вас сакля, арык и тандыр,
и приятное чтенье Корана.
И джигит, и седой аксакал —
нахуя вам чужой этот морок?
Там, меж древних незыблемых скал,
место ваших и свадьб, и разборок.
Здесь навряд ли найдёте друзей —
только злобу и стрелы насмешек,
вы ведь ходите в шапках ферзей
среди женственных офисных пешек.
Что вам делать в больших городах
с вашим богом ущелий и пиков?
Тут мы сами с собой не в ладах,
тут своих предостаточно бзиков.
Собирайтесь, ребята, домой
под родимые отчие кровли,
и растите орехи с хурмой,
и пасите — овец ли, коров ли…
(мой народ)
Я обожаю мой народ,
на свете лучше нет народа —
он мир один ведёт вперёд,
уж такова его природа.
Он первым палкой сбил кокос,
и насадил на ось колёса,
и от богов огонь принёс,
и чертежи бензонасоса.
Он изобрёл двоичный код,
и буквы слов, и ноты песен,
и старых правил длинный свод
ему необычайно тесен.
Он напрягает на разрыв
и ум, и нервы, и соседей,
и нет ему альтернатив
ни на земле, ни меж созвездий...
Его портреты есть везде:
вот тут — Стив Джобс, а там — Спиноза,
и Галилео на суде,
и Брайан Джонс до передоза.
А это — Вильям Теккерей,
а здесь — Никулин, Гафт и Глузский...
Никто ни разу не еврей,
и уж тем более — не русский.
(научно-патриотическое)
Учёные наши таланты
охотно клюют на валюту,
на разные фонды и гранты
и тянутся к свету, к уюту.
Без них заблудились во тьме мы,
разбились на банды и секты.
Просрали глобальные мемы
и слили втихую проекты.
А тут ещё комп замели твой
за вброс в социальные сети,
велели спасаться молитвой
и понюхом травки в кисете,
и слушать поповские враки,
что глобус не кругл, а плоск...
Мозги растворились во мраке.
А то, что осталось — не мозг.
(а у нас во дворе)
Пацанчик был на распальцовке.
Гулял с одной из подтанцовки
на кэш с разводок и фарцовки.
Хоть был подъезд его обоссан,
а в кухне будто сдох опоссум —
считал себя вселенским боссом.
Мог просто так подать старушке,
а мог дитю сломать игрушки.
Любил прослушки и наружки.
Ментам цедил сквозь зубы «здрасьте».
И строил козни и напасти
с отребьем непонятной масти,
где людоед на людоеде...
Гонял на старенькой победе.
И даже крепкие соседи
Хоть и кивали в доме, но
Не приглашали в домино.
(урок демократии)
В восьмом А классе референдум —
все возбудились и галдят.
Вопрос согласно модным трендам:
кто будет «классным» у ребят?
Физрук весёлый, круглолицый?
Биолог, хилый бородач?
У одного в руках таблицы,
а у другого — круглый мяч.
Один приёмчикам научит —
как, если что, прислать в пятак,
другой канючит и канючит,
и двойки ставит только так.
Но вот подведены итоги —
и счёт, понятно, сорок : ноль…
Давай, ботан, вали с дороги,
глаза спортсменам не мозоль!
(карго-культ)
На первый взгляд тут камень и металлы,
а тронешь — муляжи всё, да макеты:
едва стоят картонные кварталы,
летят не ввысь бумажные ракеты.
Фанерных слитков полные резервы,
и вождь какой-то липовый у пульта,
но ждём: с небес посыпятся консервы...
Россия. Эра карго-культа.
(русские и война)
Хотят ли русские войны?
У них мужик — орёл, не цаца,
они традициям верны
и прошлым бережно гордятся.
Герои — все до одного,
и слава им дороже денег,
по средствам средства ПВО,
а кто не служит — тот изменник.
И любят выйти на парад —
какой десант! какие танки!
И истребители парят,