Выбрать главу

я бы не брал примера!

Или ещё Пелевин —

как балалайка трёхструнен!

За бабки он злободневен —

попса, почти как Акунин.

И чёрный квадрат Малевича —

вообще тупая разводка,

да Вы пораскиньте маленечко,

Вы же не идиотка...

И страшная муть — Аквариум,

мутнее только Земфира,

и был бы у этой твари ум —

пела б внутри сортира...

Мудак этот Вуди Аллен,

и Спилберга — на помойку!

Ну, как я — оригинален?

Пойдёте со мною в койку?

(скульптур-мультур)

Толпа, рыча и гогоча,

на землю цвета серо-бурого

свалила образ Ильича

работы мастера Меркурова.

Пусти таких сюда в Москву —

они б немного попотели

и уронили б на траву

Петра Зураба Церетели.

А ворвались бы в Эрмитаж

как стая дикая мартышкина —

порвали бы, впадая в раж,

полотна живописца Шишкина.

Такие пляшут средь икон,

храпят в кино и планетарии,

бросают мусор из окон,

короче — быдло, пролетарии.

Им всё макдональдс бы, да кич...

Но я — я фальши не приемлю.

Я не предам тебя, Ильич,

не дам зарыть в сырую землю.

(российский план «Барбаросса»)

Выше всех летает наш пилот.

Глубже всех копает наш шахтёр.

Мы — цивилизации оплот,

но и враг наш дерзок и хитёр —

Он пилоту оторвал крыло,

у шахтёра отобрал кирку.

Только драться нам с ним западло —

слишком много чести пидорку.

Мы его сломаем изнутри:

для начала — скупим на корню.

Виллы на Майами? Дайте три,

и тот дом на пятой авеню.

(там-там-тарам)

Всего в какой-то капле яда,

в одном нажатии курка

нежнейших тёлок бродит стадо,

течёт коньячная река.

Там в золотом дворце икорном

Кобейну подпевает Цой,

Мэрлин Монро хрустит попкорном,

а Трахтенберг хрустит мацой.

Там бегемот парит как птица,

и рядом с тигром спит олень…

— а что ж тогда вам тут сидится?

— а лень

(диалектика)

Один народ проник в другой —

где кулаками, где деньгой.

Споил, скурил царёвых слуг,

девицам упростил досуг,

и в души, склонные к добру,

посеял немочь и хандру.

Народец мал, но не убог:

одних сгубил, другим помог.

Везде совал свой длинный нос,

умел и чары, и гипноз.

И вот где он — краса красот,

а нет его — растёт осот.

И через пару сотен лет

исчез хозяев прошлых след...

А к новым прёт ещё народ,

такой — не сунешь палец в рот:

коварен, остроумен, брав…

И победит, и будет прав.

(канун)

На столе у нас не пусто —

вот ржаные сухари,

вот мочёная капуста.

Ешь, да слёзы оботри.

Не рыдай давай, дурища,

а благодари Отца —

от него и кров, и пища.

Что ж ты бесишься, овца?

Что в твоём мозгу овечном?

Хоть по праздникам не блей —

кто в раздумиях о вечном,

тот не ведает рублей.

(новая эра)

Уходите из избы-то,

из обычая, из быта —

всё, простая жизнь избыта,

не вернуть былых чудес.

Генерит процессор биты,

спутник щёлкает с орбиты,

всюду ботоксы, сорбиты,

и эспрессо, и экспресс.

(прощальная песня)

Собирайтесь, ребята, домой,

под родимые отчие кровли,

и растите орехи с хурмой,

и пасите — овец ли, коров ли…

Там привычны и воздух, и дух,

там покоятся гордые предки,

там не встретишь разнузданных шлюх,

пьющих пиво на лестничной клетке.

Вылезайте из душных квартир,

где вода так и хлещет из крана:

ждут вас сакля, арык и тандыр,

и приятное чтенье Корана.

И джигит, и седой аксакал —

нахуя вам чужой этот морок?

Там, меж древних незыблемых скал,

место ваших и свадьб, и разборок.

Здесь навряд ли найдёте друзей —

только злобу и стрелы насмешек,

вы ведь ходите в шапках ферзей

среди женственных офисных пешек.

Что вам делать в больших городах

с вашим богом ущелий и пиков?

Тут мы сами с собой не в ладах,

тут своих предостаточно бзиков.

Собирайтесь, ребята, домой

под родимые отчие кровли,

и растите орехи с хурмой,

и пасите — овец ли, коров ли…

(мой народ)

Я обожаю мой народ,

на свете лучше нет народа —

он мир один ведёт вперёд,

уж такова его природа.

Он первым палкой сбил кокос,

и насадил на ось колёса,

и от богов огонь принёс,

и чертежи бензонасоса.

Он изобрёл двоичный код,

и буквы слов, и ноты песен,

и старых правил длинный свод

ему необычайно тесен.

Он напрягает на разрыв

и ум, и нервы, и соседей,

и нет ему альтернатив

ни на земле, ни меж созвездий...

Его портреты есть везде:

вот тут — Стив Джобс, а там — Спиноза,

и Галилео на суде,

и Брайан Джонс до передоза.

А это — Вильям Теккерей,

а здесь — Никулин, Гафт и Глузский...

Никто ни разу не еврей,

и уж тем более — не русский.

(научно-патриотическое)

Учёные наши таланты

охотно клюют на валюту,

на разные фонды и гранты

и тянутся к свету, к уюту.

Без них заблудились во тьме мы,

разбились на банды и секты.

Просрали глобальные мемы

и слили втихую проекты.

А тут ещё комп замели твой

за вброс в социальные сети,

велели спасаться молитвой

и понюхом травки в кисете,

и слушать поповские враки,

что глобус не кругл, а плоск...

Мозги растворились во мраке.

А то, что осталось — не мозг.

 

(а у нас во дворе)

Пацанчик был на распальцовке.

Гулял с одной из подтанцовки

на кэш с разводок и фарцовки.

Хоть был подъезд его обоссан,

а в кухне будто сдох опоссум —

считал себя вселенским боссом.

Мог просто так подать старушке,

а мог дитю сломать игрушки.

Любил прослушки и наружки.

Ментам цедил сквозь зубы «здрасьте».

И строил козни и напасти

с отребьем непонятной масти,

где людоед на людоеде...

Гонял на старенькой победе.

И даже крепкие соседи

Хоть и кивали в доме, но

Не приглашали в домино.

(урок демократии)

В восьмом А классе референдум —

все возбудились и галдят.

Вопрос согласно модным трендам:

кто будет «классным» у ребят?

Физрук весёлый, круглолицый?

Биолог, хилый бородач?

У одного в руках таблицы,

а у другого — круглый мяч.

Один приёмчикам научит —

как, если что, прислать в пятак,

другой канючит и канючит,

и двойки ставит только так.

Но вот подведены итоги —

и счёт, понятно, сорок : ноль…

Давай, ботан, вали с дороги,

глаза спортсменам не мозоль!

(карго-культ)

На первый взгляд тут камень и металлы,

а тронешь — муляжи всё, да макеты:

едва стоят картонные кварталы,

летят не ввысь бумажные ракеты.

Фанерных слитков полные резервы,

и вождь какой-то липовый у пульта,

но ждём: с небес посыпятся консервы...

Россия. Эра карго-культа.

(русские и война)

Хотят ли русские войны?

У них мужик — орёл, не цаца,

они традициям верны

и прошлым бережно гордятся.

Герои — все до одного,

и слава им дороже денег,

по средствам средства ПВО,

а кто не служит — тот изменник.

И любят выйти на парад —

какой десант! какие танки!

И истребители парят,