История не помнит последователей – история помнит личности, все остальные исчезают, как тени после восхода солнца, оживая лишь в редких воспоминаниях близких людей, чей век не столь уж долог.
Но не только восхищаясь кем-то конкретным, люди утрачивают свою личность. Каждый раз, когда человек чувствует себя частью какой-то группы, он замещает свою энергию энергией этой группы. Каждый раз, говоря «я – русский», «я – православный», «я – панк», «я – офицер», «я – член профсоюза», человек нивелирует частичку своей души.
Какими безликими выглядят участники крестного хода, политического митинга, посетители рок-концерта и представители пускай даже субкультур.
Илюха уже тогда понимал всё это. Я был ещё слишком юн разумом, чтобы осознать смысл его послания, но столько было энергии в звуке его имени, что я почувствовал это сердцем, позвонил Коляну и сказал, что не приеду.
У Илюхи в квартире был чулан – это было единственное помещение, которое запиралось на ключ. Не могу сказать, чтобы я стремился туда попасть, однако это место обладало известной степенью притягательной таинственности, подобно схрону жён Синей бороды или восточному крылу в замке диснеевского Чудовища.
Но как-то Илюха залезал в чулан и, видимо, забыл его закрыть. Я шёл из гостиной в кухню и случайно посмотрел в приоткрытую дверь. Внутри стояли мощные лампы дневного света, освещавшие несколько горшков с кустами марихуаны.
– Интересно? – спросил Илюха, вышедший из своей спальни.
– Да у тебя тут уголок юного натуралиста!
– Я надеюсь, ты понимаешь, что об этом лучше никому не рассказывать?
– Я надеюсь, ты понимаешь, что говорить это было лишнее, – в такт другу ответил я.
– Раз ты всё равно узнал мою тайну, мне нужно либо тебя убить, либо тебя раскурить.
– Думаю, второй вариант более подходит, – предложил я.
– Да, пожалуй.
В итоге я задержался у Илюхи на несколько дней.
Как-то вечером, вернувшись из магазина с продуктами, мы с Илюхой укромно расположились в его гостиной, чтобы чинно покурить травку, наслаждаясь музыкой Rolling Stones из динамиков музыкального центра.
Во время песни Love is Strong Илюха, скручивавший косяк, перебил Мика Джаггера, отметив, что лучше всего эта музыка подходит для секса. Я честно признался, что никогда не трахался под Rolling Stones. Признаться в собственной невинности Илюхе у меня не хватало смелости, даже несмотря на то, что мы с ним были друзья.
Многозначительно кивнув, он сказал, что мне нужно найти себе девушку.
– Ну, вообще-то, есть одна девушка, – замялся я.
– Настя, – констатировал он и, отметив разительную метаморфозу в моём лице, раскатисто рассмеялся.
Я сначала хотел возмутиться, – меня несколько оскорбил смех над моими чувствами, затем мне пришло в голову просто отказаться это обсуждать, но немой вопрос «как ты, твою мать, узнал?» никак не сходил с моего лица.
– Ты слишком меняешься в её присутствии, – объясни Илюха. – Краснеешь, начинаешь глупо улыбаться, у тебя даже голос меняется: ты начинаешь орать хриплым алкоголическим басом, словно Боярский.
Чёрт! Идиот! Как можно было так обосраться? – Тонкая вереница подобных вопросов, сопровождавшаяся всевозможными глагольными формами, пронеслась в моей голове, выливаясь в один вопрос:
– Она знает?
– К счастью, она не видела, как ты себя ведёшь, когда её нет рядом, поэтому…
– Потому она просто считает меня придурком!
– Вероятнее всего, так и есть.
Мне в голову пришло сразу несколько красноречивых определений, которыми я хотел бы выразить всю экзистенциальную безысходность сложившейся ситуации, и наиболее ярко я смог описать действительность фразой:
– Это пиздец!
– Расслабься, мужик, не всё так плохо.
– Раз уж мы заговорили об этом, – неуверенно начал я, – не знаешь ли ты, насколько сейчас свободно её сердце?
Вопрос, заданный столь аккуратно, вызвал в Илюхе новый взрыв хохота.
– Насчёт сердца, – произнёс он, отдышавшись. – Я вообще не уверен, что у Насти оно выполняет какие-либо функции, кроме кровообращения. И вообще, хочешь понравиться Насте, завязывай с джентельменством. Либо ищи девушку в институте благородных девиц.
– Но отчего ты решил, что, если Настя тусуется с панками, в ней не может быть возвышенности и благородства?
– Эти качества не обязательно сопровождаются мильтоновскими оборотами.
Задумавшись над фразой друга, я признал в ней зерно справедливости и уже хотел было повторить свой вопрос, но Илюха меня опередил:
– Если же интересно, нет ли у неё постоянного парня, то, кажется, нет.