О матери, её гневе и несправедливости я вспомнил лишь на обратном пути. День был не тёплый, но солнечный. Солнце клонилось к закату, и небо радовало глаз золотыми красками, прошитыми алыми нитями.
Сев в автобус, я приметил симпатичную девушку. Она поймала мой взгляд и отвернулась, но при этом уголки её рта поползли вверх.
«Вот интересно, – подумал я, – если я подойду к ней и познакомлюсь, может ведь так случиться, что я ей понравлюсь. А если мы познакомимся, понравимся друг другу и она в меня влюбится, а потом мы начнём встречаться, она будет счастлива. И это я сделаю её счастливой. В этом случае она вряд ли будет жалеть о том, что я родился. Хотя, возможно, ей просто приятно, что на неё обратили внимание. Ну и ладно. Даже если я просто улыбнусь ей и она улыбнётся в ответ, она всё равно не будет жалеть о том, что я родился на свет. Почему же тогда об этом жалеет мама? – размышлял я. – Ей было бы лучше, если бы меня не было?»
Иногда для того, чтобы понять что-то, достаточно одного верно сформулированного вопроса. И этот вопрос был именно таким.
Ведь если бы тогда – чуть меньше восемнадцати лет назад, сделав аборт, мама не вышла бы замуж за моего отца, она спокойно уехала бы из России и, путешествуя по Европе, не терзала себя мыслью, что где-то на Ленинском живёт её сын.
А если бы она вернулась и, встретив Игоря, вышла бы за него замуж, они создали бы семью, завели ребёнка и были бы счастливы. Они бы любили друг друга, проводили бы вместе время, и это была бы образцовая семья. Но именно из-за меня их жизнь стала невыносимой.
Я был словно инородное тело, попавшее в организм. Игорь, глава и защитник семьи, играл роль иммунитета, а моя мать воспринимала инородное тело, как часть организма, и защищала его. И таким образом я год за годом уничтожал их семью, как гангрена медленно сжирает человека.
И раз так, мне не нужно было отравлять их жизнь своим присутствием. Однако я не был готов уйти из дома, а сама мысль о самоубийстве была мне противна. А значит, мне оставалось ждать, пока я не поступлю в университет, не найду работу и не стану совершеннолетним. То есть нужно было подождать всего год.
Как часто, когда нужно действовать и немедленно, мы ждём благоприятного момента.
Как сказал поэт, мы сидим у разбитых корыт и гадаем на розе ветров.
Но «благоприятный момент» и «самое время» не одно и то же. Обычно «самое время» случается именно тогда, когда человек к этому не готов, и, возможно, так происходит именно для того, чтобы человек сам создал этот благоприятный момент. Все великие поступки совершаются людьми, когда они делают то, что им доселе было не свойственно.
Когда крутой парень бьёт хулиганов, чтобы защитить любимую девушку, в этом нет ничего необычного, – такое поведение в порядке вещей. Когда так поступает тихоня в очках, – это великий момент в его жизни, – ведь именно тогда он осознаёт, что на самом деле он куда больше, чем всегда думал, и у него есть шанс стать таким, каким он всегда хотел быть, если ему хватит на это духу.
Увы, присутствие духа в людях встречается достаточно редко. Именно по этой причине герои вызывают у людей такое восхищение. Однако, чем герои отличаются от обычных людей и кто они – эти герои?
Мы знаем великих воинов, которые вступали в неравный бой, даже если знали, что им не победить. Мы знаем людей, которые идут в огонь, чтобы спасти других. Мы знаем, когда в голодающих семьях родители отказываются от еды, чтобы накормить детей. Стало быть, герои – те, кто идет на жертву ради того, что считает правильным.
Как это ни парадоксально, человек с большим рвением пойдёт на одну великую жертву, чем на 1000 мелких уступок. Уступки не принесут ему никакого удовлетворения, в то время как одна жертва преисполнит его гордости своим поступком.
Но, говоря о жертвах и уступках, обычно забывают, что их делают не только по отношению к другим, но и по отношению к самим себе. И здесь кроется второй парадокс: человек скорее пойдёт на жертву ради других, нежели ради самого себя. Удивительно, но изменить что-то в своей жизни, когда это нужно только тебе самому, намного сложнее, нежели сделать шаг навстречу близким или даже совершенно чужим людям.
Возможно, именно потому после всего, что мне сказала родная мать, я вернулся на Светлогорский проезд, почитал, затем сделал вылазку, чтобы почистить зубы и принялся планировать завтрашний день.