Яркое июньское солнце освещало ступени Главного здания, я вышел из университета, и свет, струившийся из меня, слился с лучами звезды: я знал, что всё написал превосходно, и не могло быть никаких сомнений в том, что экзамен я сдал на отлично.
Мне не терпелось поскорее поделиться этим с Настей.
«Как я хочу скорее Её увидеть», – подумал я и тут же заметил огненные волосы, затмевавшие солнце – Она ждала меня, и я побежал к ней, словно мы не виделись со дня крушения Атлантиды.
– Я горжусь тобой, мой рыцарь, – сказала Она.
– Но я же ещё ничего не сказал.
– Твои глаза уже всё сказали, – и вот, прямо на ступенях ГЗ Она поцеловала меня.
Семья является главной точкой опоры, силой притяжения для большинства людей. В массовом сознании вопрос выбора между семьёй и чем бы то ни было не стоит à priori. Семья на первом месте.
Семья важнее работы, важнее религии и важнее патриотизма. Общество с пониманием относится к государственным изменникам, предавшим интересы страны из-за убеждений своей семьи: один из них до сих пор лежит в склепе на Красной площади.
Но общество осуждает людей, предавших свою семью. Андрий предал отца и брата ради женщины, и нас учат, что Тарас убил его по справедливости. А Павлик Морозов – хоть и отстаивал коммунистические идеи – негодяй, ведь предал своих родных.
Мне часто приходится слышать, что семью не выбирают, но это неправда. Есть семья, которая даётся нам от рождения. Возможно, нам суждено родиться именно у этих людей, чтобы пройти через те испытания и радости, которые они нам дарят. Но, так или иначе, мы всегда делаем выбор. Мы можем остаться в этой семье либо навсегда покинуть её.
Возможно, перед тем, как мы придём в этот мир, мы решаем, кто будет нашими родителями.
Наши родители – это данность, но никто не заставляет нас продолжать общаться с ними, если мы этого не хотим.
Как часто человек ломает себя, разрушает свою личность о набившее оскомину выражение «Что поделать? Это моя семья – какая досталась!». На мой взгляд, этот подход мало чем отличается от подхода нищего, который оправдывает свой образ жизни тем обстоятельством, что родился в грязи.
Этот мир, бескрайний и удивительный, даёт нам бесконечное количество возможностей: человек может быть кем угодно, думать, что ему вздумается, совершать любые поступки.
Человек приходит в этот мир, чтобы что-то в нём сделать или найти.
Но почему-то большинство представителей рода человеческого занимаются в первую очередь тем, что с самого детства привязывают себя к неблагозвучной симфонии стереотипов, каждая нота которой заглушает сопрано свободной воли. Первой и самой крепкой веригой, в которые заковывают человека, является его семья.
Но Настя не была моим грузом: за всё время не было ни единого мига, когда бы меня тяготило Её общество, наше общение и совместная жизнь.
Каждый вечер я стремился скорее увидеть Её, провести с Ней вместе лишнюю минуту было для меня счастьем, – Она была для меня бездонным колодцем Свободы, Света и неиссякаемой Жизни.
Я хотел быть с Ней не потому что этого требовали устои общества или законы нашей страны, с формальной точки зрения, нас ничто не связывало, но тем не менее Настя была и остаётся самым важным человеком в моей жизни, а встреча с Ней – величайшим подарком судьбы.
Рядом с Ней мир как будто становился шире, и весь этот мир была Она Сама. Она не сознавала границ – в Её сознании преград не существовало, а любые трудности, казавшиеся мне неразрешимыми, разлетались вдребезги в сиянии Её лучезарных глаз. Она никогда не говорила заумными сложными фразами и не выстреливала бесконечным набором цитат мыслителей древности. В Её речах всегда открывалась обезоруживающая простота Истины, словно Она Сама сотворяла её.
В Её спокойном взгляде на мир было что-то завораживающее и грандиозное, глубокое, и вместе с тем оно было прямо здесь и сейчас. Когда Она была рядом, время имело свойство сворачиваться или растягиваться, – как если бы Она, играючи, распоряжалась им по Своему усмотрению.
Даже когда мы уже пару месяцев жили вместе, я иногда ловил себя на стремлении прикоснуться к Ней, чтобы удостовериться, что Её кожа состоит из той же материи, что и моя. Воздух, которым Она дышала, был иным воздухом, эфиром, вместе с которым в Её лёгкие проникала вся мудрость и энергия Вселенной. Это было нечто, превосходящее само Бытие, непознанное и необъяснимое, но вместе с тем столь же ясное, как солнечный свет.
Я не ошибся: экзамен я действительно сдал на «пять». У меня была ошибка в переписывании с черновика на чистовик (я пропустил строчку, что привело к логической дыре в повествовании), но апелляцию подавать я так и не стал.