– Солнце, ты собираешься на бал? – спросила Настя (я не слышал, как Она вошла).
– На встречу, – пробурчал я.
– Ну так оденься, как всегда.
– В джинсы и футболку?
– Ну да, – ты же идёшь в газету, а не в банк. Журналисты обычно одеваются чёрт знает как.
– Ты серьёзно?
– Я работаю в журнале и хорошо это знаю, – сказала Она. – Разве что ты собираешься в глянец.
– «Известия» не слишком подходят под эту характеристику.
На следующее утро я пришёл в редакцию газеты в джинсах, кедах и белой футболке.
Редактором оказалась приятная женщина интеллигентного вида, ей было около сорока, она была сдержанно, но очень просто одета и вежливо улыбалась.
– Добрый день, Василий! – поздоровалась она, словно была очень рада со мной познакомиться.
Я вежливо поздоровался в ответ.
– Я внимательно прочитала вашу статью – очень живо написана! – сказала редактор. Я был польщён, а она продолжала: – К сожалению, мы не можем публиковать работы в подобном жанре, она слишком субъективна.
– Она отражает действительность и холодные факты, – отметил я.
– Да, – согласилась редактор, – но эти факты приправлены большим количеством личных размышлений. Наша газета старается быть более объективной. Мы не можем опубликовать материал в таком виде.
– Зачем же тогда вы меня пригласили? – поинтересовался я, хотя, разумеется, понимал, к чему идёт разговор.
– Я подумала, что если статья будет переписана, дополнена комментариями экспертов, представителей судебной и законодательной власти, материал может быть опубликован в нашей газете, – сказала она. – Кроме того, я надеюсь, мы могли бы начать работать на постоянной основе.
– Хотите взять меня на работу?
– У нас сейчас не хватает корреспондентов. Вы студент?
– Да, я студент журфака МГУ.
– На каком вы курсе?
Вопрос был задан спокойным тоном, но ввёл меня в ступор: сказать правду, что я ещё даже не начал учиться или солгать?
– Я только поступил в университет, – сказал я.
– Опыта работы в СМИ, как я понимаю, у вас нет, – спросила редактор.
– Есть, но я не назвал бы это великим опытом, – слукавил я, вспомнив о публикациях, представленных на творческий конкурс.
– В таком случае я могу предложить вам первое время писать для нас внештатно. Вас это устроит? – спросила она.
– Думаю, да.
– В таком случае, сегодня к шести часам жду от вас итоговый материал – без авторских измышлений, с комментариями экспертов и объективной картиной.
– Материал будет, – пообещал я.
Разговор был закончен. Мы поблагодарили друг друга, я уже подошёл к двери, когда она внезапно спросила:
– Скажите, а Гриша Скуратов имеет к вам какое-то отношение?
Что-то в её лукавой улыбке заставило меня предположить, что она знает ответ на этот вопрос. И тем не менее я ответил:
– Нет, не думаю.
Так, неожиданно для самого себя я вошёл в профессию журналиста.
После получения первого гонорара я повёл Настю в ресторан. С детства мне запомнился мексиканский бар на Октябрьской площади, названный в честь знаменитого революционера, – туда нас с бабушкой как-то сводил дядя Гриша. Именно туда мы с ним пошли в день, когда бабушки не стало. Я не обращал внимания на детали в тот последний раз, когда был здесь, но в детстве это место поразило меня своей атмосферностью, и теперь я хотел показать это место Насте.
Должен признать, детские впечатления не обманули меня: бандит, висящий в петле, приветствовал нас у входа, стулья в форме лошадиных стоек у барной стойки и звук летающих мух вместо музыки в туалете – всё это было до удивления атмосферно, волшебно и притягательно.
Настя пришла в восторг от этого места, и я пребывал на вершине блаженства от того, что могу разделить эту радость с Ней. Когда мы поужинали и уже собирались идти домой, я решил присесть на барный стул: мне было интересно, насколько они удобные.
Стулья оказались удобными.
– Что будем пить? – спросил бармен.
– Хочешь текилы? – предложил я.
– Давай, – улыбнулась Настя и лихо села в седло рядом.
– Ого, как запрыгивает, – обронил какой-то мужик средних лет.
Я посмотрел на него уничтожающим взглядом. Настя взяла меня за руку, поднесла к себе мою ладонь и поцеловала её.
– Горячая штучка, – продолжал тот мужик и, спустя несколько секунд добавил: – Горячая сучка.