Чайник урчал, нагреваясь. Витюша приветствовал меня улыбкой и кипой свежей прессы.
— Про нас больше ничего не пишут?
— Про нас нет, а насчет профессора «Канцелярская правда» сообщает, что прокуратура интересуется им и его сыном, — ответил Витюша. — Ссылаются на «Интерксерокс».
— Про агентство я знаю. А в «Канцелярскую правду», похоже, тоже будем опровержение слать.
Горячий и сладкий кофе окончательно вернул меня к жизни. В очередной раз я мысленно пообещал себе никогда не соревноваться с Егором в количестве выпитого — ввиду изначальной и полной обреченности этого занятия.
— Алексей Николаевич, «Фактам и комментариям» уже можно письмо отправлять? — спросила Наталья.
— Подожди чуть-чуть, до особого распоряжения. Ладно?
В дверь поскреблись.
— Да! — крикнул я.
То был не товарищ Толиков, хотя манера казалась похожей. То был наш компьютерщик Пётр Иванович — тихий, дотошный и безотказный работник, лысоватый, полноватый и круглолицый мужчина. Всех коллег по аппарату он охотно консультировал в любое время и по первому требованию.
— Алексей Николаевич, — как-то смущенно произнес он, — можно вас на минутку?
Мы с ним вышли в коридор.
— Что-нибудь секретное? — пошутил я.
— Понимаете, такое впечатление, что ваш ящик взломан, — сказал Пётр Иванович.
— Взломан? Кем?
— Не знаю. Отсюда установить невозможно.
Я взялся за голову.
— Бред какой-то… Кому он нужен — взламывать его?! Это что, Пентагон?
— Алексей Николаевич, я простой техник, — начал Пётр Иванович. — И это пока только мое предположение, понимаете? Надо, конечно, еще проверять. Но мой опыт говорит о том, что это — самый правдоподобный вариант.
— Что же делать? Были у нас прецеденты?
— При мне не было. Вы лучше доложите Забегалову, а он решит, кому поручить разбираться. Но на мои слова не ссылайтесь, ладно? Это ведь не подтверждено.
После беседы с Петром Ивановичем я молча допил свой кофе и вернулся в кабинет. Набрал номер Валентина Юрьевича по «вертушке».
— Слушаю вас, — раздался знакомый голос.
— Валентин Юрьевич, доброе утро. Есть разговор на пару минут.
— Поднимайтесь.
На этаже управляющего делами явственно пахло валерьянкой. Запах усиливался по мере приближения к приемной профессора. В самой приемной он сделался просто нестерпимым. Ульяна нервно множила что-то на ксероксе. «Прокламации», — почему-то подумал я. Лариса шепталась с сыном Валентина Юрьевича. При моем появлении они вздрогнули и обернулись.
Для работников аппарата отношения Ларисы и Забегалова-младшего тайной никогда не были. Сам факт наличия Ларисы в приемной управделами злые языки объясняли тем, что Валентин Юрьевич желает более внимательно присмотреться к будущей невестке. Лариса, в свою очередь, доводилась близкой родственницей главе одного из сельских районов.
Я протянул руку Юрию Валентиновичу и увидел легкое смятение у него в глазах. Молодой и перспективный архивист был одет, как всегда, с иголочки и на сей раз очень коротко, почти «под ноль», подстрижен. «Обрили уже», — вспомнилась фраза из «Джентльменов удачи». Я задержал взгляд на Забегалове-младшем, и он пожал мою руку. Ощущение было абсолютно таким же, как от рукопожатия с его папой.
Покинув членов семейного совета, я предстал перед его главой.
— У нас ЧП, Валентин Юрьевич, — бодро доложил я.
Валентин Юрьевич явно удивился. Как правило, я уверял его в том, что у пресс-службы дела идут отлично.
— Похоже, взломан мой ящик электронной почты, — пояснил я.
— Парламентский?
— Нет, личный. Но все наши сотрудники знают, что он использовался для деловой переписки, в том числе с редакциями.
Произнося «с редакциями», я особенно внимательно следил за реакцией управляющего делами. Или я еще мал и глуп, или Забегалов мастерски владел мимикой лица, но уловить хоть что-нибудь необычное я не сумел, как ни старался.
— Вы уверены, Алексей Николаевич?
— По внешним признакам — да.
— Техника вызывали?
— Вызывал, но он ни в чем до конца не уверен, — сказал я, не желая подставлять Петра Ивановича.
Валентин Юрьевич снял трубку «вертушки».
— Вячеслав Алексеевич, зайди ко мне.
Лесных появился тут же, словно стоял и караулил за дверью.
— Алексей Николаевич говорит, что взломан его почтовый ящик, — без предисловий объявил своему второму заму Забегалов. — По-моему, раньше таких случаев в аппарате не было?