Фонд был детищем вице-спикера Жуликова и его же ноу-хау. Туда делали взносы все малые и средние предприниматели, жаждавшие получить красные парламентские «корочки». Фонд частично спонсировал рекламную кампанию самого Сергея Федосеевича, а частично, по-моему, депутатские увеселения и тому подобные штуки.
— Надо было мне доложить, — спикер глядел исподлобья.
— Я сам узнал после эфира.
Хрюшников страдальчески вздохнул.
— А ты обязан всё заранее знать! Плохо, Алексей Николаевич, очень плохо.
Я ждал продолжения.
— Все говорят, что ты — человек конфликтный.
— Кто «все»? Толиков?
— Неважно.
Повисла пауза. Спикер вроде бы хотел сказать что-то еще, но колебался. Я первым нарушил тишину.
— Вы мою служебную записку читали?
Виталий Иванович пошарил одной рукой по столу.
— Нет пока. Видел, прочитаю.
Я подождал еще секунд десять. Спикер не говорил ни слова. В голову ко мне опять полезли картины из недавнего прошлого. Хрюшников стал спикером абсолютно случайно. После выборов «Ядрёная Россия» продвинула его в замы к своему тогдашнему вождю, который возглавил губернский парламент. То был очевидный «потолок» Виталия Ивановича. До пенсии ему оставалось ровно четыре года, и номенклатурного веса для взятия следующей высоты явно недоставало.
Находясь в тени амбициозного и полного далеко идущих планов спикера, Хрюшников приглядывал за беспокойным хозяйством во время отлучек вождя, изредка подписывал наиболее щекотливые постановления и распоряжения, которые почему-либо не стремилось подписывать первое лицо. Слыл истинным солдатом партии — на вид недалеким, исполнительным, голосующим как надо и призывающим других. Конфигурация сложилась, портфели были розданы тем, кому следует, и перемен в принципе не предвиделось.
Беда пришла, откуда не ждали. Спикер и вождь не вернулся из очередной командировки: по дороге домой оторвался тромб… «Белый дом» пребывал в растерянности. Ландшафт законодательного собрания был плотно утоптан под конкретного человека. Желающие подхватить бразды, само собой, нашлись, но губернатору все они показались слишком ретивыми. Хрюшников, напротив, молча стоял в карауле с траурной повязкой на рукаве и никуда не рвался.
В «белом доме» поколебались и приняли решение, удивившее многих. Так в кресле спикера появился Виталий Иванович, возле которого потом появился я.
Я кашлянул.
— Поручения пресс-службе будут, Виталий Иванович?
— Поручения? — Хрюшников чуть привстал в кресле, поправляя полы пиджака. — Нет. Иди, работай.
День угас окончательно. Я механически наводил порядок в тумбочке и думал о последних событиях. И, правда, гадкое было ощущение и тревожное. Будто некто осторожно ходил где-то рядом кругами, ступая мягко и глядя в спину, а на глаза не показывался. Иногда словно дышал в затылок…
Кто-то позвонил на мобильный. Я долго смотрел на незнакомый номер, потом ответил.
— Слушаю.
— Алексей Николаевич, здравствуйте! Извините за беспокойство. Это из редакции «Модного журнала». Меня зовут Яна.
— Очень приятно, — рассеянно ответил я, мысленно отметив, что голос у неведомой Яны в самом деле приятный.
— Алексей Николаевич, как вас можно увидеть?
— Очень просто. Приходите и увидите.
— Ой, а когда вы свободны? — кажется, обрадовалась Яна.
— Вообще-то обычно занят.
— Но, может, для меня сделаете исключение? — в голосе у модницы, как я ее сразу окрестил, промелькнуло нечто умеренно-игривое.
— Может, — в тон ей отозвался я. — А что за разговор будет?
— Хотелось бы обсудить возможное сотрудничество.
— Яна, — очень проникновенно сказал я, — обязан вас предупредить: вероятность такого сотрудничества небольшая. Это не мой личный произвол, такова позиция руководства.
— Спасибо вам, что предупредили, но… может, всё-таки есть шанс? — немного жалобно спросила Яна.
— Теоретический, — откровенно сказал я.
— А когда мне можно подойти?
— А вы когда хотели? — вопросом на вопрос, как в Одессе, ответил я.
— Я могу сейчас. То есть, минут через пять. Я здесь недалеко, — заспешила модница.
— Приходите, я вас внизу встречу.
— Ой, буду так признательна, — буквально запела Яна.
— Не за что. У вас ведь аккредитации нет, всё равно не пустят.
Временно простившись с певучей сотрудницей «Модного журнала», я поразмышлял еще с минуту и набрал другой номер — на этот раз с мобильного телефона, предварительно выйдя в коридор.
— Да, — коротко отозвался густой баритон.