— Не знаю. Решать тебе. Нравится эта дверь?
— Да. Зверек симпатичный нарисован. Мантихор.
— Мантихоры — очень опасные звери.
— Но-но! То, что на двери оно нарисовано, не означает, что оно там должно сидеть, — ободрила себя Мист. — Тем более, ты видела, чтобы ар-Маэрэ сюда тянул зверя на поводке?
— Нет. Но это ничего не значит — ар-Маэрэ вполне мог призвать его прямо туда.
Мист поджала губы и решительно шагнула к двери и потянула за ручку. Раздался противный скрип, и девушка уставилась в кромешную тьму, постепенно привыкая к отсутствию освещения.
— Вроде тихо, — неуверенно пропела сильфида.
— Вроде тоже.
— Темно.
— Угу.
— Темно.
— Да что ты заладила?
— Страшно ведь, Мист.
— Не знала, что сильфы темноты бояться, — вздохнула девушка, оглядывая комнату. В центре неё было что-то еще более темное, чем остальной мрак, чем обломки и мелкие предметы, раскиданные по полу. Мист до рези в глазах напрягла ночное зрение, свойственное всем жителям подземелья.
— А, вот и Мантихор! — сказала она.
— Где? — взволнованно вскрикнула Ийилива.
— Там, в середине. Только он каменный, не боись…
— Я не вижу ничего! Почему ты видишь, а я — нет?
— Я родилась под землей, в подземном городе, — второй раз за короткое время рассказала Мист, и сердце снова болезненно кольнуло. — Все подземцы умеют видеть даже при самом малом освещении, как троглодиты… и остальные, кто живет под землей.
— Трогло-кто?
— Троглодиты — коренные жители подземелий. Люди ведь туда потом пришли…Люди везде пришли и нагадили.
— А как же дворфы, разве не они — настоящие жители подземелий?
— Нет, эти, скорее, подгорные, — уверенно ответила Мист. — По крайней мере, ни одного дворфа я в Подземельях не видела, никогда. А вот в пригорных городах — случалось, — девушка стала по кругу обходить комнату, в пыльной темноте изучая ее. Она пыталась вспомнить, как должен себя вести человек, всю свою жизнь посвятивший разграблению чужих домов: принялась деловито простукивать стены, отодвигать гобелены и портьеры, поднимать ковры. Однако, ничего, даже отдаленно похожего на книгу, не нашла: только несколько отдельных скомканных листков, которые она заботливо прибрала к остальной бумажной добыче, и кучу драной одежды и битой посуды. К её вящему удивлению, никаких других крупных предметов, кроме каменного зверя, в помещении не оказалось.
— Нету книги? — спросила Ийилива, прохладным коконом свиваясь вокруг плеч Мист.
— Нету. Ты бы так не сидела на мне, а то прямо как горе из легенды про Злосчастный дух.
Сильфида довольно расхохоталась.
— А ты думаешь, кто у этого царька на загривке ездил, когда ар-Маэрэ его проклял?
Мист остановилась, пялясь на каменного мантихора.
— То есть, ты хочешь сказать, что, во-первых, эта история — чистая правда..?
— А ну так, — кокетливо отозвалась сильфида.
— И ар-Маэрэ вовсе не чары-проклятье навел, а тебя на него посадил?
— А ты что думала, правда, что ли, неудача бывает персонифицированной, что ли? Заклятье-то он тоже повесил, на невезение, но я добавляла. Живое присутствие, так сказать.
— Ты — то еще горюшко, — прокомментировала Мист и отсутствующе погладила каменную статую по боку.
Темнота мигнула и изменилась.
В первый момент Мист толком не сообразила даже, что что-то произошло, моргнула пару раз, но мир обратно не встал.
— По моему, мы уже не в башне.
— Совсем не в башне, — подтвердила Ийилива.
— Может, ты, все-таки, в самом деле “горе”, а? — нервно пошутила Мист, переступая с ноги на ногу и инстинктивно пригибаясь, расставляя ноги шире и напружинивая. И только потом сообразила, что ее тело быстрее головы поняло, где именно они оказались. Это была родина. Подземелья.
— Не обзывайся, — жалобно попросила сильфида.
— Это не обзывательство, — на несколько тонов ниже, чем раньше, сказала Мист. — Это, вообще, натурально, титул. Легендарный Злосчастный Дух Горя. Как звучит?
— Не очень, — ответила Ийилива. — Будет неловко спросить, где мы?
— Конкретно не отвечу, но в целом — это Подземелья, не знаю, какая часть. Другой вопрос, как мы попали-то сюда?
— А, ну это я могу рассказать. Видимо, статуя была из разделенного камня.
— С этого момента — подробнее. Не упуская занудных деталей, но очень, очень тихо, — попросила Мист, оглядываясь, прислушиваясь и принюхиваясь.
— Это такой камень, — умно ответила сильфида и замолчала.