— Где мы, Вихура? — спросил он.
Вихура сел на стул и, как он это обычно любил делать, начал рвать газетную страницу на мелкие клочки.
— На ничейной земле, — сказал он.
Завиша шел полем между двух оборонительных позиций. Сожженная трава скрипела под ногами. Он шел и шел, пока его снова не остановил Вихура.
— Жалеешь? — спросил он.
— Нет.
— Я думаю не о том, что было, а о том, что будет.
— А что будет?
— Мы оба знаем. Помнишь, как я тебе сказал: «Пойдем со мной»? Ты предпочел Напералу.
— Ошибаешься. Ты никогда не был моей совестью, Вихура. Я не мог пойти с тобой. Я, ротмистр Завиша-Поддембский, никогда никого не предал и не предам. Я, ротмистр Завиша Поддембский…
— Завиша-Поддембский! — крикнули на площади.
Ротмистр вышел из шеренги; на него со всех сторон смотрели люди, когда он шел, отбивая шаг по мостовой подкованными сапогами. Шел, и та дорога показалась ему слишком длинной и утомительной. Шел, не замедляя шага, все время вдоль шеренги, как бы снова по ничейной земле. Шел и видел себя идущим: на сером мундире крест Виртути Милитари.
Завиша проснулся и отложил газету. Потом встал и подошел к письменному столу в спальне. Достал оттуда расческу, причесался и крепче затянул пояс халата.
— Господи, — громко сказал он, — прости мне этот грех.
Установить, для кого было написано донесение (отчет? рапорт?) о похоронах Альфреда Завиши-Поддембского, кажется не только делом трудным, но, пожалуй, в некотором отношении совершенно ненужным. Даже на основании поверхностного анализа текста следует, что адресатами этого сочинения не могли быть упомянутые в нем лица, то есть Вацлав Ян, Наперала, Щенсный, Славек, Пристор, Чепек или генерал Домбковский. Автор текста, видимо, был человеком очень информированным, а обращался он к кому-то, кто в силу занимаемой должности или положения («должность», «положение» не должны означать места в чиновничьей иерархии) довольно много знал, хотя и не все, пробелы в его познаниях, возможно, так и не удалось восполнить. Отдельным и довольно важным кажется вопрос, когда это донесение было составлено. Похоже на то, что оно писалось несколько позже и в то же время не столь поздно, чтобы все, что в тот момент происходило, не потеряло своей актуальности. Не исключено, однако, что этот отчет, в связи с событиями, которые вскоре произошли, положили в архив, так и не успев его прочитать.
А вот его содержание.
«Я не считаю, что описание довольно трогательных похорон ротмистра Альфреда Завиши-Поддембского может иметь для вас еще какое-то значение. Надеюсь, что вы не слишком сурово отнесетесь к моим стараниям, поскольку дополнение как к уже имеющимся, так и к присланным много позже информациям казалось мне необходимым не только для архива, но и как еще одно подтверждение тех выводов, которые вы сделали раньше. Присутствие некоторых лиц на похоронах даже сегодня мне кажется довольно странным и многозначительным. Я понимаю, что мог приехать Славек, правда, он опоздал на несколько минут и приехал на кладбище в тот момент, когда начал выступать Наперала; Вацлава Яна, Крука-Кручинского, Барозуба и Моха ждали, но появление Щенсного удивило всех. К его присутствию, а также и к приезду генерала Домбковского, который принял участие в богослужении, следует отнестись как к убедительной демонстрации высшей легионерской солидарности. Кроме того, если Щенсный знал, а он мог об этом знать, что произошло в последнее время между Вацлавом Яном и Завишей, то его прибытие на кладбище было продолжением спора между ним и полковником. Щенсный как бы хотел сказать Яну: «Он уже отошел от тебя, но, несмотря на это, ты несешь ответственность за все случившееся». Они поздоровались кивком головы и не подошли друг к другу даже после траурной церемонии.
Над этой могилой все стояли вместе и в то же время отдельно, как будто бы каждого привели сюда какие-то его личные дела. Славек, никого, казалось, не замечая, быстро ушел, едва только ксёндз закончил панихиду, и сел один в машину. Пристор хотел было бежать за ним, пошел по аллее, но передумал, вернулся и ждал, пока земля не покроет свежую могилу. Вице-министр Чепек — кто бы мог подумать, что он придет сюда? — кружил вокруг Щенсного, но безуспешно, потому что коллега по правительству едва удостоил его взглядом.
Вы, наверно, помните, что похороны состоялись именно в тот день, когда в газетах появилось сообщение о том, что заканчивается следствие по делу об убийстве Юрыся, подозреваемый в этом преступлении коммунист предстанет перед судом, вероятнее всего, ранней осенью. Известно, что Чепек пытался по этому поводу поговорить, правда но телефону, с Вацлавом Яном, но полковник ответил, что он здесь ни при чем, что это дело полиции.