— Ты изменился, Вихура. Ты тоже ничего не понимаешь. Он меня назначил, и поэтому только я имею право решать.
— Что? — Старик встал. — Послушай, Вацлав, нет выхода, который устраивал бы тебя. Классовая логика неумолима…
— Это ничего не значит.
— Неумолима. Отречься от самого себя? Изменить курс на сто восемьдесят градусов? Найти новых союзников? Найти их там, где ты видел только врагов? Вы можете сделать для Польши только одно: уйти.
— И оставить Польшу вам, да? Что для вас независимость? Химера польской буржуазии и помещиков. А вы кому отдадите ее в залог за спасение?
— Никому. Это для вас независимость равняется власти. Что ты хочешь спасти: власть или Польшу?
— Когда враг станет угрожать самому ее существованию, все, слышишь, Вихура, все, даже те, с кем ты сидел в Березе, пойдут сражаться, и даже под моим командованием.
Огромная усталость как тень легла на лицо Вихуры.
— Пойдут погибать, — сказал он. — Лучшие погибнут… Это самое легкое, самое простое из того, что ты можешь получить. Но ты хочешь другого. — Он повысил голос. — Ты пришел ко мне, думая, что старый Вихура может еще пригодиться, если удастся, как в мае, снова обмануть, пообещать что-нибудь…
— Ты предпочитаешь ОЗОН и Рыдза?
— Я не собираюсь выбирать между вами. Теперь я тебя понимаю. Ты хочешь власти такой сильной и популярной, чтобы иметь возможность капитулировать. Вот что ты хочешь!
— Ложь, Вихура.
— Это единственный выход, который, по-настоящему, вас устроил бы. Логично. Аргументы найдутся. Ведь вы все время мечтаете о марше на Киев, но страх, ужасный страх, держит вас за горло и связывает руки. Сколько времени продержится Бек, если отдаст Гданьск?
— Сейчас ты перестал быть коммунистом, Вихура, если даже когда-то им был. Хочешь перещеголять меня в патриотизме, но тут у тебя нет шансов. Я ни слова не сказал о том, чтобы отдать Гданьск. Я говорил только о власти, способной провести эластичный маневр.
— Маневр! Ты восхищаешься Гитлером, правда? У него есть волшебная палочка, которой у тебя нет. Он настоящий; не тень, не абстракция, а смерть, убийства, агрессия. Ты ему завидуешь! Не возражай. Ты понимаешь его лучше, чем Бек, тут я с тобой соглашусь. Охотнее всего ты поехал бы в Берхтесгаден… Но ты его не перехитришь.
— Не тебе судить о моих намерениях.
— Я их знаю. Предчувствую. Но есть и другой путь…
— Какой?
— Путь без вас. Против вас. Вы можете искать выход только в капитуляции, но капитуляция — значит потеря власти, а война — тоже потеря власти. Лучше уйдите поскорее.
Потом Вацлав Ян никак не мог понять, был ли в действительности этот разговор; он сидел в кресле и грезил, ведь из дому он не выходил, ему и в голову не могло прийти отправиться на Вильчую улицу. Да и вообще живет ли еще Вихура на Вильчей? И еще этот шпик в подворотне! Шпика он помнил с 1910 года. Вацлав Ян заметил его тогда первым; он стоял на противоположной стороне возле парикмахерской, а шпик как раз неосторожно высунулся из ворот дома номер тридцать два. Та же морда, которая в ту ночь… Ему могло показаться, но разве может сон быть таким реальным? Все возможно. Однако только в снах действительность предстает в нескольких различных версиях, ведь Вацлав Ян хорошо помнит, как он вошел в комнату Вихуры, и Старик там и в самом деле был, они сели друг против друга и молчали. Старик не курил уже трубку, хрипел и кашлял и все время вытирал платком слезящиеся глаза. Развалина. Вацлав Ян спросил об Анне, оказывается, она умерла от чахотки, когда Вихура сидел в Березе. Только это Старик и сказал, он, видимо, просто не хотел разговаривать со своим бывшим другом, потом встал и предложил Вацлаву уйти и больше не приходить.
Но эта версия, такая же реальная, как предыдущая, казалась Вацлаву Яну тоже ложной. Он, собственно говоря, отбросил ее сразу и думал об аргументах Вихуры, которые его удивляли своим неслыханным примитивизмом. Его, Вацлава Яна, обвинить в желании капитулировать! И он выслушал это обвинение! А ведь в том, что говорил Вихура, таилась опасность, которую он не мог не заметить: возможность извращения любой мысли, любого намерения и беззащитность перед столь произвольной интерпретацией.
— И что ты создаешь? Правительство национального спасения? Еще одну группу полковников? Кого ты обманываешь?
Это тоже Вихура или назойливый призрак Вихуры. Может быть, я болен, думал он. Или в самом деле только на границе сна и яви человек способен изучить самого себя? Может быть, именно так это и происходит?