— Вы хотите вывести из Бельчите этих ваших друзей до того, как красные пойдут в наступление, так?
Райли не стал отвечать на этот явно риторический вопрос, стараясь понять, куда клонит доминиканка.
— Так вот, — произнесла она, сложив руки на груди и с вызовом глядя на двоих мужчин. — Я вам помогу, но за это вы поможете нам.
— Поможем вам? — спросил огорошенный Джек. — И чем же именно?
— Поможете покинуть Бельчите. Пересечь линию фронта, пройти мимо позиций республиканской армии и добраться до безопасного места.
15
— Вы сами не знаете, что говорите, — сказал Райли.
— Я видела ваши войска, окружившие город, -ответила монахиня. — Если не случится чуда, — добавила она дрожащим голосом, — Бельчите будет разрушен.
— Нет, если они сдадутся.
— Вы же сами прекрасно знаете, что этого не случится, — возразила доминиканка. — Иначе вы бы не рисковали жизнью, пытаясь вытащить из церкви ваших красных друзей. Или я не права?
— Они нам не друзья, — подчеркнул Джек. — И вовсе не красные, насколько нам известно. По правде сказать, мы и сами не знаем, кто они.
Монахиня в недоумении нахмурилась.
— Но тогда... Тогда почему вы...
В ответ Джек лишь пожал плечами.
— А какая разница?
Монахиня прищурилась, силясь понять, насколько тот искренен.
— Вы понимаете, насколько опасно то, о чем вы просите, сестра Каридад? — спросил Алекс. — Если нас схватят, то расстреляют всех.
— Вас и тех, других, без сомнения, — ответила она. — Что же касается нас, то мы всегда можем заявить, что нас заставили. В конце концов, — добавила она, комично-невинным жестом прикасаясь к маленькому деревянному распятию на шее, — мы всего лишь бедные беспомощные сестры.
Райли покачал головой.
— В любом случае, — обреченно произнес он, глядя на сержанта, — какая разница, восемь человек или восемьдесят? Так или иначе, у нас нет выбора.
— Но как мы все это провернем? — не унимался галисиец. — Незаметно войти в церковь, незаметно забрать оттуда пятнадцать или двадцать человек и так же незаметно вывести их из города — уже само по себе невозможная задача. А если мы еще и потащим с собой целую богадельню старых кляч в белом, — продолжал он, глядя на мать-настоятельницу, — то можно гарантировать — нас совершенно точно расстреляют.
— Знаю, знаю, Джек. Но я что-нибудь придумаю. Сейчас наша задача — проникнуть в церковь, а для этого нам нужны они.
— А что будет с нами? — нахмурился сержант. — Ты серьёзно?
— Кончай вздыхать и давай шевелись! У нас и так осталось, — Алекс взглянул на часы и обеспокоенно поднял голову, — меньше пяти часов, чтобы всё завершить и вернуться в лагерь, прежде чем кто-нибудь заметит наше отсутствие.
Доминиканка вышла из кабинета и обошла один за другим шесть келий, разбудила монахинь и приказала им немедленно одеться и спуститься в часовню.
Затем все трое проследовали в часовню, которая соединялась с монастырем внутренним переходом. Часовня оказалась намного больше, чем они ожидали, ее украшали витражи и картины с изображением страстей Христовых.
В ожидании монахинь Райли сел на скамейку в первом ряду, напротив алтаря, и с мимолетной грустью подумал о том, что эти произведения искусства, как и многое другое в стране, будут уничтожены всего через несколько дней или даже часов. Война уничтожала не только живых людей, но и память о давно умерших.
Спустя несколько минут появились первые монахини — маленькая группа из трех человек. Несмело перешептываясь, они застыли посреди часовни с широко открытыми глазами, увидев рядом с матерью-настоятельницей двух мужчин в черном, глядящих на них с таким же удивлением.
— Но это же... это... — еле выговорил изумленный Джек.
— Послушницы, — пояснила сестра Каридад. — Эта обитель — семинария для послушниц, а вовсе не богадельня для старых кляч в белом, как вы решили.
Несмотря на то, что все они были одеты в мешковатые рясы и укутаны до самых бровей в апостольники и покрывала, которые у послушниц были не черными, а белыми, Джека поразила красота будущих монахинь. Многие девушки невольно зарделись при виде двоих мужчин, что сделало их в глазах сержанта еще привлекательнее.
— Очевидно, я умер и попал на небо, — пробормотал он, не сводя с них глаз. — Теперь я понимаю, почему столько парней хотят стать священниками.
— Не кощунствуйте, — гневно нахмурилась монахиня.
— Простите его, — вступился Райли. — У бедняги уже несколько месяцев не было... короче, вы понимаете, о чем я.
— Ну и пусть потерпит ещё один день, — отрезала она. — Потому что если он хоть пальцем тронет кого-нибудь из моих девочек... — с этими словами она ткнула пальцем в грудь Джека. — Вы меня поняли?