Часовой, казалось, на миг задумался, припоминая, где мог слышать эти имена.
— А эти все? — недоверчиво спросил он. — Эти откуда?
— Беженцы из Бельчите.
Луч фонаря, скользнув на несколько метров, осветил группу беженцев.
— Но... но ведь половина из них — монахини, — удивленно заметил он.
— Они все — беженцы и находятся под моей защитой, — повторил Алекс и, почувствовав себя несколько увереннее, спросил: — А вы кто такой?
— Старший сержант Штерн. Бригада Тельмана.
— Немец? — спросил Райли.
— Австриец.
Алекс подошёл ближе и встал прямо перед ним, сложив руки за спиной. Часовой оказался молодым человеком с красным значком на лацкане, в кепке наподобие ленинской и в круглых очках, выдающих в нем интеллигента. Наверняка член коммунистической партии.
— Ну что ж, товарищ Штерн, — произнёс Райли, стараясь придать голосу как можно большую властность, — Вам приказано охранять эту дорогу, ведь так?
— Так точно.
— В таком случае, делайте своё дело, а мы отправимся дальше.
Немного растерявшись, сержант оглянулся на семерых солдат, которые благоразумно держались в нескольких метрах позади.
— Простите, товарищ лейтенант, но я не могу пропустить никого из вас, — сказал он, кивнув в сторону толпы беженцев.
— Кто ваш непосредственный командир, сержант?
— Майор Штаймер.
Галисиец наклонился к самому уху Райли.
— Штаймер — правая рука генерала Вальтера, — прошептал он. — Плохо дело.
Алекс кивнул.
— Ну, мы пойдём, — сказал он, бросая беглый взгляд на восток, где уже показались первые лучи восходящего солнца. — У нас мало времени. Я должен лично обо всем доложить майору, — он указал в сторону лагеря.
Штерн преградил ему путь, вскинув винтовку.
— Прошу вас, товарищ лейтенант, — произнёс он, — не создавайте лишних трудностей.
Райли сделал шаг вперёд, оказавшись лицом к лицу с австрийцем.
— Отойдите, Штерн, — процедил он сквозь зубы. — Имейте в виду, я два раза не повторяю.
Сержант явно не собирался отступать. Он сделал шаг назад и направил на Райли оружие.
Его солдаты сделали то же самое, вскинув винтовки к плечу и наставив их на интербригадовцев из батальона Линкольна.
— У меня приказ, — отчеканил австриец.
— Приказ? Что за приказ?
— Задержать вас.
— Но... То есть как? — вмешался Джек. — Никто не знал, что мы здесь пройдём. Ч-черт! — выругался он. — Даже мы сами этого не знали!
Штерн ничего не ответил.
— Чей приказ? — спросил Райли.
Австриец снова отступил на шаг назад, по-прежнему держа его под прицелом, но так и не раскрыл рта.
— Так чей приказ? — снова прорычал Райли.
— Мой пгиказ, — раздался из темноты знакомый голос.
Алекс и Джек застыли, словно их прикололи штыком к дороге. От удивления они не могли вымолвить ни слова и лишь смотрели, как к ним с довольным видом и ликующей улыбкой приближается Андре Марти.
— Так-так-так, — произнёс он, и стал расхаживать перед ними, заложив руки за спину. — Как хогошо, что мы снова встгетились, вы не находите?
Наконец, Джек, успевший немного прийти в себя, решился заговорить.
— Но... как вы узнали?..
Француз лениво отмахнулся.
— О, это было нетгудно. Я был увеген, что вы что-то затеваете, а потому пгиказал часовым пгопустить вас, если вы попытаетесь бежать. После этого я гасставил патгули на всех догогах, чтобы они задегжали вас, как только вы появитесь, в конце концов это и пгоизошло.
— Но... почему? — не унимался галисиец. — Я не понимаю. Если мы и так уже были под арестом!..
— Газумеется, — согласился Марти. — Но — всего лишь за дегзость и нагушение дисциплины. А нынешняя ваша вина несгавнима с той, и я увеген, на этот газ дело не огганичится двумя днями агеста. Я хотел доказать, что вы — пгедатели, и покагать вас так, как вы того заслуживаете. Я хотел... нет, хочу, — поправился он, — чтобы все увидели на вашем пгимеге, какая судьба ждёт пгедателей.
— Он хочет нас расстрелять, — подвел итог Райли.
Марти ничего не ответил, но блеск его глаз красноречиво говорил, что именно это он и намерен сделать.
Потом Марти с видом работорговца, оценивающего живой товар, приблизился к группе горожан, которые наблюдали за ним со все нарастающим страхом.
— Я вижу, вы пгивели с собой целую кучу дгузей... — заметил Марти. — Боже! — воскликнул он при виде монахинь. — Даже ухитгились отыскать в гогоде монахинь! Кого ещё вы оттуда пгитащили? — спросил он, хватая за плечо одного из кузенов Эустакио. — Священника? Секгетагя Фаланги? Генегала легиона?