— Это ни в чем не повинные люди, — безнадёжно повторил Райли. — Беженцы.
Политкомиссар глумливо рассмеялся.
— Невинные? На войне нет невинных людей. Если они оставались в Бельчите и не восстали пготив фашизма, для меня они — те же самые фашисты.
— Здесь нет солдат, — не сдавался Райли. — Только монахини и крестьяне.
— Все они пгедатели, — ответил Марти. — И тгусы.
— Они не...
— Молчать! — заорал он, повернувшись к Алексу. — Вы что же, совсем ничего не понимаете? Мы никогда не выиггаем эту войну, если нагод не восстанет пготив фашистского гнёта! — с этими словами он рванул крестьянина за руку. — Мы же за них воюем! За них! И чем они нам отплатили? Сбежали, словно кгысы! Это вместо того, чтобы восстать! Чтобы сгажаться в окопах плечом к плечу с товагищами пголетагиями! Умегеть за пгавое дело!
— А вы сами, Марти? — спросил Райли. — Когда это вы сражались, сидя в окопах? Что-то я не припомню, чтобы кто-то вас видел с винтовкой в руках.
Старший сержант Штерн и остальные солдаты бригады Тельмана с интересом прислушивались к их перепалке, и это вынудило Марти ответить, хоть и с явной неохотой:
— Товагищ Сталин лично назначил меня политкомиссагом геспубликанской агмии. Это высочайшая честь, и я не впгаве ее оспагивать, как бы ни хотел сгажаться в окопах.
— Понятно... Куда легче стрелять в своих солдат, чем во вражеских. Как, ты говоришь, его прозвали, Джек?
— Мясник Альбасете.
— Точно. И скольких республиканских солдат вы приказали там расстрелять, товарищ комиссар? Тысячу? Две? Три? Или больше?
Даже в тусклом сумеречном свете можно было увидеть, как вспыхнуло лицо француза.
— Отставить тгепаться!.. — прошипел он сквозь зубы, выхватывая пистолет. — Вы! — гавкнул он, обращаясь к солдатам, но указывая при этом на Алекса и Джека. — Газогужить и гасстгелять!
Старший сержант Штерн засомневался.
— Вы не слышали меня, сегжант? — набросился на него Марти.
Австриец нервно сглотнул.
— Товарищ политкомиссар, я считаю, мы должны их не расстреливать, а доставить к генералу, пусть он решает...
Андре Марти в два прыжка оказался возле старшего сержанта и, прежде чем тот успел договорить, со всей силы ударил его пистолетом в висок.
Комиссар так и не выпустил из рук оружия, когда безжизненное тело сержанта рухнуло в пыль, и из-под его головы потек тоненький кровавый ручеёк, тут же впитываясь в пересохшую землю.
Все присутствующие, даже солдаты, с отвращением смотрели на жестокость француза.
— Кто-нибудь ещё желает оспагивать мои пгиказы? — осведомился он, оглядываясь и по-прежнему сжимая в руке пистолет.
Какое-то время солдаты колебались, не желая исполнять бесчеловечный приказ, но в конце концов страх победил. С мрачным видом двое приблизились к Алексу и Джеку, собираясь их обезоружить, а остальные по-прежнему держали их под прицелом «маузеров».
Интербригадовцы переглянулись и одновременно выхватили пистолеты. Джек направил оружие на двоих солдат, а Райли, ко всеобщему изумлению, бросился прямо на политкомиссара. Прежде чем тот успел опомниться, Райли обхватил его одной рукой за шею, а другой приставил дуло пистолета к виску.
Гордыня и уверенность, что он внушает страх всем окружающим, парадоксальным образом привели к тому, что Андре Марти не ожидал подобной наглости. И даже когда его захватили в заложники, не мог осознать, что произошло. Он же Мясник Альбасете! Это он внушает людям страх. Он не мог даже вообразить, что сам стал жертвой. Это невозможно... просто не могло произойти.
— Бросай оружие! — приказал Райли солдатам. — Или я сам его пристрелю!
Ошеломлённые солдаты смотрели, как Марти хрипит, задыхаясь в мертвой хватке Алекса.
— Вы не можете... меня убить... — еле выговорил он, выпучив глаза от страха и недостатка воздуха.
— Вы так считаете? — прошептал Алекс, еле сдерживая гнев. — Вот уж нет! — с этими словами он ещё сильнее сдавил шею Марти, который тут же задёргался в конвульсиях.
— Пгошу вас, — прохрипел он, едва дыша.
Райли слегка ослабил хватку, позволив ему вдохнуть.
— Прикажите им бросить оружие, — повторил он. — Немедленно.
Вконец перепуганный француз жестом велел солдатам выполнить приказ американца.
— Делайте... что он... говогит...
Тем временем, Джек, по-прежнему держа солдат под прицелом, велел им сесть на землю, подложив под себя руки.
— Спокойно, — произнёс он. — Потом скажете, что лишь выполняли приказ комиссара. Так что прошу без глупостей. Вам ясно?
Семеро солдат повиновались без возражений; казалось, они были даже рады, что Марти отплатили его же собственной монетой.