После этого урока у меня снова было окно. Наведываясь в мой пятый "Б" класс, я уже испытывал некоторое беспокойство: не случилось ли там чего-нибудь опять? Но нет, слава богу, мои пятиклашки не преподнесли мне никакого нового сюрприза. У них только что прошла математика, и сейчас должен был начаться урок природоведения. В связи с сегодняшним происшествием у меня зародилась идея на первом классном часе поговорить с детьми о безопасности — в частности, о том, как следует себя вести, чтобы по возможности избежать травм. Возвращаясь в свой кабинет, я обдумывал в общих чертах, о чём я буду говорить и где взять материал для беседы. Я хотел подойти к этому вопросу основательно, а потому свернул в школьную библиотеку в надежде найти там что-нибудь по этой теме.
Библиотекарь Ирина Васильевна нашла две брошюрки: "Первая доврачебная помощь при травмах" и "Техника безопасности в школьных помещениях". Показывая мне вторую брошюрку, Ирина Васильевна сказала:
— Вот это, наверно, как раз то, что вам нужно, и тема здесь освещена как раз в нужном вам аспекте. Я сразу вспомнила про эту книжечку. Только вот что-то уже давно её никто не спрашивал. А она, между прочим, неплоха. Весьма полезная.
Из библиотеки я направился к себе, чтобы подготовить доску к уроку в десятом "А" и просмотреть взятые мной брошюрки. Подходя к кабинету, я с удивлением увидел в коридоре у окна уже знакомую фигуру — бритую голову, высокие ботинки, странный профиль. Я остановился и счёл за необходимость спросить:
— Вы кого-то ждёте?
Он повернулся ко мне, держа руки в карманах и глядя мне в глаза. Он улыбнулся, и угол его рта чуть дёрнулся. Когда он заговорил, меня бросило в дрожь.
— Вообще-то, я к тебе, Серый.
Только один человек на свете называл меня так — "Серый". "Р" в моём имени он произнёс чуть картаво. Я узнал это "р" и узнал его голос. Это был Мишка.
II
Мы были мальчишками.
— Это бредовая идея, — сказал я тогда Мишке. — Как ты собираешься прекращать стройку? Так они тебя и послушают!
Мишка упрямо сдвинул брови, и у него задёргался угол рта. Когда он волновался, он у него всегда подёргивался. Он взъерошил свои тёмно-рыжие волосы, покрывавшие его голову крупными завитками, и ответил мне, слегка картавя:
— Во-первых, ты неправильно выражаешься. А ещё отличник по русскому языку. Бредовые идеи бывают в бреду, а я пока что не в нём. А во-вторых, не я собираюсь прекращать стройку, а мы. Тебе что же, всё равно, что будет с нашим островом?
— Нет, мне не всё равно, — сказал я. — Но подумай: что мы можем сделать? Он уже нанял людей, которые снесут лишние камни, и строителей тоже, наверно, уже нанял. И материалы уже привёз. Чего ради он будет всё сворачивать?
— Это наш остров, — упрямо повторил Мишка. — Нас он спросил? Нет! И вообще, зачем ему эта беседка, пристройка или как её там? Он и так вон какой домище отгрохал. Пусть бы строил где-нибудь возле дома. Так ведь нет — именно остров ему нужен! Зачем так далеко?
— Он собирается соединить её с домом чем-то вроде моста, — уточнил я.
— Ты, оказывается, все его планы уже знаешь, — усмехнулся Мишка, и его голубые, как небо в ясный полдень, глаза приобрели ядовитый купоросный оттенок. — Может, он с тобой обсуждал?
Моё лицо вспыхнуло, и не без причины. Кирьянов нанял моего отца, чтобы сделать красивую деревянную отделку для моста. Чтобы не обращаться в дорогие дизайнерские фирмы, он задёшево нанял местных умельцев. О том, что мой отец будет участвовать в этом, Мишка ещё не знал, а я не решался ему сказать.
Этот островок лежал недалеко от берега; на нём мог поместиться небольшой домишко без участка. Он имел в основании твёрдую породу, и на нём возвышались поросшие мхом камни, образовавшие маленькую пещерку. Мы с Мишкой облюбовали его три лета назад и играли там в пещерных людей, в разбойников, в Робинзона Крузо. Когда мы играли в пещерных людей, мы возвращались домой все перемазанные золой костров, которые мы жгли, и нашим мамам это не особенно нравилось. Мало того, Мишка однажды прожёг штаны сзади, сев на головешку, и ему здорово попало дома. Я был более осторожен и штанов не прожигал, но и мне частенько доставалось от мамы. Как-то раз Мишка додумался бросить в костёр кусок старой покрышки, и по внешнему виду мы стали настоящими пещерными людьми. Когда после этого эксперимента я пришёл домой, отец долго хохотал, а мама схватилась за голову: я был закопчённый, как печная дверца.