В средней палатке по-прежнему горел электрический свет, а из трубы печурки к небу рвались яркие искры. На сей раз перед палаткой стояло несколько машин. Оставив Литоша в бронетранспортере, полковник и ефрейтор сошли на землю и направились к палатке.
В нос им ударил аромат жареного мяса. Ефрейтор вдохнул аппетитный запах и почти со стоном выдохнул. На какое-то мгновение полковнику стало стыдно перед ним за тех людей, которые сидели сейчас за столиками, уплетая бифштексы и отбивные. Шанц даже подумал, не лучше ли было бы оставить ефрейтора Айснера возле бронетранспортера или отослать обратно, однако сообразил, что если автоматы находятся в палатке, то ему все равно придется звать ефрейтора, так что и отсылать его нет никакого смысла.
Шанц уже взялся за полог палатки, чтобы откинуть его и войти внутрь, как вдруг услышал чей-то голос, доносившийся оттуда, и невольно остановился, опустив руку.
— Я отдам вам автоматы, если вы лично вручите их владельцам. Пусть они увидят офицера, который ночью забрал их оружие с позиции, — проговорил кто-то хриплым голосом.
— Ничего иного вы мне не посоветуете? — спросил другой мужчина, и Шанц сразу же узнал этот спокойный голос — он принадлежал полковнику Кристиану.
— Вам я много чего могу посоветовать.
— Я весь превратился в слух, — сказал Кристиан и рассмеялся. — Говорите, я вас слушаю.
В этот момент раздался звон посуды, а затем снова послышался хриплый голос. Мужчина говорил медленно, как говорят уставшие люди.
— В подразделении в ночь перед наступлением пропадает оружие! Что может быть хуже? Если бы вы оказались на позиции моего подразделения, то стоять бы вам сейчас на середине стрельбища под охраной часового или я лично вручил бы вам в руки лопату и заставил отрывать окоп для гаубицы, чтобы вы запомнили, что такое настоящая работа и как надо завоевывать у солдат настоящий авторитет.
— Вы закончили?
— С вами — да. А товарищ капитан должен раз и навсегда запомнить, что принимать участие в подобных «операциях» — самая большая глупость. В любой обстановке нужно полагаться на ум не только своего начальника, но и на свой собственный.
Шанц мысленно согласился с каждым словом, сказанным человеком с хриплым голосом. Он сам вряд ли бы мог сказать лучше.
В разговор вмешался третий:
— Прекратим этот спор, товарищ майор!
Шанц узнал того, кто вступил в разговор: это был полковник Бредов, его строгий и несколько монотонный голос трудно было спутать с чьим-либо.
— Факт остается фактом: оружие на бруствере никто не охранял…
Однако майора с хриплым голосом было не так-то легко сбить с толку.
— Уж не хотите ли вы сказать, что одобряете весь этот вздор?
— С каких же это пор вы дисциплину и порядок в войсках считаете вздором? — резко спросил Бредов.
— Я имею в виду не дисциплину, а действия подполковника из штаба дивизии, который, забрав оружие из окопа, полагает, что таким образом сможет навести порядок и повысить бдительность в части.
Голоса смолкли, и слышался только звон убираемой посуды. Откинув брезентовый полог, полковник Шанц вошел в палатку, ефрейтор — следом за ним. В правом углу они увидели прислоненные к стулу автоматы. Полковник Шанц приказал ефрейтору проверить их и пересчитать.
Офицеры, находившиеся в палатке, словно по команде, перестали есть. За столиком у входа, рядом с молодым капитаном, которого Шанц не знал, сидел подполковник Кристиан. Он, как и его жена, носил очки с сильными линзами, за которыми его глаза казались хитрыми, и поэтому у подполковника был вид человека, постоянно к чему-то прислушивающегося и приглядывающегося. Увидев Шанца, он как будто растерялся, а его взгляд беспокойно заметался от Бредова к Шанцу и обратно. Полковник Бредов стоял с чашкой кофе в руке и наблюдал за ефрейтором, осматривавшим автоматы.
— Это наши автоматы, товарищ полковник! — доложил ефрейтор Айснер, обращаясь к Шанцу, взял один автомат, повесил его к себе на плечо и потянулся за другим.
Полковник Бредов так резко опустил свою чашку на стол, что кофе выплеснулся на блюдце.
— Поставьте оружие на место! — приказал он ефрейтору.
Айснер выпрямился и замер по стойке «смирно»:
— Извините, товарищ полковник, но я выполняю приказ полковника Шанца.
От Шанца не ускользнуло, с какой силой Бредов сжал при этих словах зубы. Лицо его покраснело, а короткая толстая шея налилась кровью. Но он не успел ничего сказать — Шанц опередил его:
— Товарищ полковник! — Он сделал несколько шагов навстречу Бредову и как можно тише и спокойнее продолжал: — Мне вряд ли нужно напоминать вам о моей должности, она вам известна, не так ли?