Асиль тоже улыбнулась.
— Госпожа Асиль, прежде, чем уйду — а я вернусь, я намерен вернуться — я прошу тебя подумать, просто подумать. Я знаю, что с твоим супругом, который погиб, мне не сравниться. Я много о нем слышал и рассказов, и песен. Но я все же прошу тебя — подумай и обо мне. Большего не прошу. Когда вернусь, тогда я еще раз спрошу тебя. А я вернусь. Думай обо мне, госпожа.
Асиль медленно кивнула.
— Я подумаю о тебе, блюститель Юга. Мой сын последовал на охоте за белой ланью. У меня больше никого не осталось. Возвращайся.
МАЙВЭ И ДЕАНТА
— Я не понимаю, — сказал Науринья Прекрасный.
— Чего ты не понимаешь? — отозвался Тэриньяльт, как всегда спокойно. Это раздражало. Науринья обычно с трудом сдерживался от злого крика, но последние несколько недель, после того, как госпожа Майвэ отпустила их всех, а они взяли и не ушли, ему стало легче. Он перестал искать врага. В жажде боя появился смысл. И даже появилась надежда на то, что можно будет жить, и что у него впереди есть что-то лучшее, кроме смерти и крови врага на зубах. И вот тогда он проплакал два бессонных дня. Он оплакивал себя прежнего, который доверял всем и любил всех. Оплакивал себя другого, ненавидяшего любую тень в человеке и потому полного презрения ко всем и лишенного жалости. И оплакивал Диэле и просил у ней прощения. А теперь он успокоился. Если Тэриньяльт не понимает, то его следует пожалеть. Он же не маг, он просто воин и слепец.
— Я не понимаю, почему твари не преследуют нас. Почему мы вообще не видим их всю дорогу.
— Но это же хорошо.
— Для нас здесь и сейчас — да. Но они ведут себя не так, как обычно. Ты ведь ожидал нападений?
— Да.
— И тебя не тревожит, что они ведут себя не так, как надо?
Тэриньяльт пожал плечами. Потом подался к Науринье.
— Не говори так громко, пусть она не слышит, пусть не тревожится.
Науринья посмотрел на Тэриньяльта. Да, он ведь не видит лиц, он видит по-другому, к чему твои взгляды, Науринья? Маг усмехнулся.
— Так ты не ответил.
— Непонятное тревожит меня, как и тебя. Но я не маг, потому предпочитаю не думать о причинах, а разбираться с тем, что есть.
— Воооин, — ядовито протянул Науринья.
— Да. Ты мудр. Ты маг, так поделись своими догадками. Иначе зачем ты со мной заговорил?
Науринья поймал себя на том, что ему стыдно. Ему? Стыдно? Что ж творится-то в мире?
— Я поделюсь, Арнайя.
Тэриньяльт чуть заметно вздрогнул. Науринья никогда не называл его по имени.
— Я поделюсь… Это только мои предположения, я ничего не знаю. Либо Жадному не до нас, тогда, значит, где-то свершается что-то куда более важное и страшное, и наш поход так, пустяк. Ничего не решает. Либо она… госпожа Майвэ, то есть.
— Что?
— Либо в ней, в госпоже Майвэ есть нечто, что не дает тварям приблизиться к ней и ее людям. Не королевская благость, она же не королева… Арнайя, когда она тогда вышла к нам и отпустила, у меня дрожь прошла по спине. Она была иная.
— Я видел.
— Как это?
— Как свет. Она всегда была светом, но сейчас в ней что-то новое. Науринья, нет ли у тебя ощущения, словно кто-то стоит за тобой и держит руку на твоем плече?
— Нет. Но подожди, не сбивай с мысли… Что еще…, - Науринья схватил Тэриньяльта за плечо, и тот увидел всплеск золотого и красного, неровный, болезненный. Тревожный, безумный цвет. Маг приблизил к нему лицо. — Что если вообще все не так? Что, если эти твари не повинуются Жадному? Что если они сами по себе? Будь я Жадным, будь эти твари в моей воле, я бы…
— Ты не Жадный, Науринья. Ты не бог, каким бы ты великим ни был. А ты велик, я знаю. Может, ты и прав. Может, твари сами по себе. Может, есть кто-то много выше Жадного. Но тогда и на другой стороне должен быть кто-то столь же великий. Кто-то выше богов.
— Мне страшно, Тэриньяльт. Даже если этот кто-то великий — на нашей стороне.
Тэриньяльт помолчал.
— Или твари просто не лезут на нас потому, что здесь — Подземелья. И власть короля Ринтэ.
— Может быть и так, Арнайя Тэриньяльт…
***
Это был день или ночь, когда Юэйра упал на колени перед Деантой. Никто не ожидал такого от злого, вызывающе-дерзкого, надменного Юэйры. Но в этот день — или в эту ночь — личина слетела.
Он все чаще спрашивал, где сейчас проходит отряд, что сейчас наверху. Хелья, знавший пути под землей и наверху, говорил. Юэйра коротко кивал и отходил. Говорил он все меньше и короче, и все меньше спал. И вот настал день — или ночь — когда он бросился в ноги Деанте.
— Господин! — сдавленным голосом, сбивчиво, словно сдерживая рыдания, лаял он короткими фразами. — Господин! Позволь выйти! Позволь! Может, они еще живые… как-то выжили… закрылись, заперлись… ведь это недавно… может, не везде…человек же может долго не есть… не пить…вдруг у них вода… есть… может, живые…