Люди стояли вдоль дороги Процессий. Белая стража еле сдерживала волнующееся море непокрытых голов.
— Король, король пришел! — слышались голоса, сначала шепотом, потом все громче. Это становилось опасным, и белые заметно нервничали.
Андеанта, прекрасный, в золотом и белом, ехал и улыбался, и никто не трогал его — Белые из страха, Юные потому, что Айрим не решался отдать приказ. А не решался он отдать приказ, потому, что людей было слишком много, и ими владело какое-то безумие. Порядок нарушился. И — слишком много, слишком много людей старого мира в этом городе. Если что-то произойдет, вряд ли Дети и Юные уцелеют. Он помотал головой, отгоняя воспоминания о той ночи двадцать лет назад.
— Ала Аларинья! — крикнул кто-то в задних рядах. Айрим вздрогнул.
— Король! Он пришел! Он пришел!
Паланкин с принцессой держали четверо Юных — чистых, беспорочных, с бесстрастными улыбками на прекрасных юных лицах.
Науринья стискивал зубы, глядя на сочащиеся тенями прекрасные тела.
Андеанта остановился перед Айримом и теткой.
— Я, — сказал он, вздрогнув от раскатистости своего магического голоса. Его слышали все, до единого. — Я, Андеанта, сын короля…и Анье Тианаль, сестры Блюстителя Юга, пришел исполнить свой долг и завет моего отца и встать на Красный Камень.
Айрим молча рассматривал его, чуть заметно кивая головой. Принцесса часто дышала, всхлипывая, и Деанте казалось, что она искренне счастлива была видеть его.
— Я Айрим, блюститель этого города. Многие приходили встать на Камень. И все они мертвы, — медленно проговорил Айрим, не то угрожая, не то предостерегая от опрометчивого шага.
— Потому, что у них не было на то права. У меня право есть, — поднял Деанта вверх руку с королевским перстнем. Показалось то Майвэ или нет, но алмаз сверкнул, как будто солнце из последних сил послало один-единственный живой луч. Но в следующее мгновение она поняла, что это не случайность. Что-то еле заметно изменилось. Где-то далеко или близко, но изменилось. Она слышала…голос? Запах? По спине прошел холодок. Какая-то тревога, но радостная, как хорошее предчувствие.
Вода и ветер не были мертвы. Их почти не было слышно, но они — были. Майвэ чуть повернула лицо к Науринье и увидела, что у него дрожат ноздри, словно он тоже ощущает это неописуемое чувство. Науринья улыбался. Светло и грозно.
— Все говорили о своем праве, — покачал головой Айрим. Принцесса растерянно завертела головой, переводя взгляд с него на Деанту.
— Тогда зачем ты предостерегаешь меня? — вскинул брови Деанта, светло улыбаясь. — Если за мной нет Правды, Камень не крикнет подо мной. Тогда я умру, и останется лишь твоя правда в этом городе. Или ты не уверен, что твоя правда правдива?
Айрим вскинул голову. Деланно засмеялся. Похоже, Деанта попал в цель.
— Я не боюсь! Моя правда в том, что у людей города есть все, и они счастливы! У них есть все. Еда, жилье, вода, одежда, безопасность. Все, что пожелаешь. И они довольны! — последние слова он выкрикнул почти грозно — или очтаянно? — обводя толпу взглядом.
— Тогда тем более дай мне дорогу, Айрим. Если люди так счастливы, то они в любом случае останутся с тобой. Или ты не уверен?
— Но зачем тебе тогда вставать на Камень?
— Таково мое предназначение и мое право. Ну что? Ты дашь мне дорогу? Эй! — гулким голосом крикнул он, отворачиваясь от Айрима. — Люди города! Я пришел встать на Камень! Дайте мне дорогу и следуйте за мной!
Не дожидаясь ответа Айрима, он погнал вперед покорного коня, и люди расступались перед ним — кто от неожиданности, кто от страха, кто с надеждой и радостью. Возможно, их не хватит надолго, думала Майвэ, но пока есть эти мгновения, надо ими пользоваться. Тем более, что ветер и вода живы, где-то далеко, но живы!
Они ехали по Дороге Процессий, поднимаясь все выше, и Деанта узнавал дома, и улицы, узнавал по картинкам в книгах, по рассказам матери и звучавшей в груди песне Сатьи, все легенды и истории этих улиц он впитывал с самого детства, как губка, и теперь он с изумлением узнавал этот город, как давно знакомый, словно он всегда жил здесь.
Только в нем не было того цвета, и сияния, и аромата, и голосов.
И не было Дома Бардов над стеной. И Садов Верхнего города.
Айрим смотрел вслед крохотному отряду в каком-то оцепенении. Он не знал, что делать. Он видел, как потянулись вверх, за этим пришельцем, люди. Сначала робко, нерешительно, затем все смелее, он даже видел в толпе Белую стражу. И его возлюбленная, его принцесса приказала нести туда, к Камню свой золотой паланкин. И никто даже не оборачивался к нему.