— Деанта, Райта — черви, — коротко выдохнул Маллен. Деанта даже не удивился, что дядя приказывает, и пустынные его слушаются. Рыжий юноша оказался рядом, и они побежали к жадно питающимся студенистым червям. Остальные быстро бросились к кладкам, двоим Маллен приказал следить за входами. Похоже, сюда так или иначе стекались все туннели.
Черви чавкали, Деанте даже показалось, что они плотоядно хрюкают. Их белые, слепые еще глазки на ниточках тупо шевелились на черных головах с острыми жвалами. Они еще не видят ничего, они только чуют тепло и кровь…
Деанта медленно вытащил кинжал, стиснул в левой руке короткое копье с широким наконечником. Под белой прозрачной кожей виднелись черные нити сосудов и пульсировало смутное пятно сердца.
Деанта шагнул вперед, но Райта опередил его, с воплем запахнувшись кривым кинжалом. Червь резко отпрянул от стрекотуна, свернулся и встал на хвосте, бешено шевеля слепыми глазками на ниточках. Жвалы беспорядочно заклацали, раскрылась круглая пасть с острыми зубами. Райта ударил, целясь в точку, откуда росли ниточки.
"У него не там мозг!" — хотелось заорать Деанте, но прежде, чем он успел додумать эту мысль, тело сработало само. Деанта прыжком оказался позади червя, который, разинув до невозможных размеров круглую пасть, готовился броситься на живое мясо. Копье с чваком вошло в червя, пронзив пульсирующее темное размытое пятно. И тут они поняли, что такое вопль червя. Он не был слышан, это вопль, но на мгновение Деанта перестал видеть и слышать, потому, что невыносимая, мерзкая боль пронзила мозг. Райта упал, хватаясь за голову. Виантар зарычал — или застонал — и прыгнул вниз, распластавшись в воздухе, как нетопырь. Маллен, крича от боли, успел поймать барда, и оба покатились по полу.
— Стояаааать! — взвыл он, и Деанта застыл на месте, а бард не то пропел, не то простонал какую-то длинную неразборчивую фразу, и второй червь лопнул, словно его раздавила невидимая огромная нога. Бард, тяжело дыша, сел на пол. Райта встал на четвереньки, его вывернуло. Поднялся, пошатываясь, посмотрел на Деанту, и в глазах его плескалась такая ненависть, что юноша чуть не отшатнулся.
— Следи за входами! — крикнул Маллен. — Райта, ко мне!
Пустынный мгновенно бросился к нему.
— Руби! — крикнул Маллен, и юноша яростно начал истреблять кладку вместе с остальными.
Деанта же подошел к тяжело дышавшему барду.
— Тебе нужна помощь?
— Что-нибудь… съесть…, - прошептал тот. — Проклятье, дурак, надо было убивать сразу, он же орет…
Деанта быстро нашарил в поясной сумке кусок сушеного соленого творога и сунул Виантару в рот. Тот быстро затолкал его за щеку и начал сосать.
— Там не набежали? — выдохнул он чуть позже, сглотнув слюну.
— Нет. Повезло.
Виантар только кивнул.
Когда охотники закончили обследование всех ходов, снаружи уже было хорошо за полдень. Добыча была богатой — много целых кусков прочной паутины, из убитого червя пустынные извлекли еще не развитые ядовитые железы, из которых они каким-то тайным способом добывали противоядие. Это желтое, тяжелое, отвратительно горькое снадобье, выпитое за два часа перед возможной схваткой со стрекотуном, делало охотника нечувствительным к яду.
Нашли несколько человеческих трупов, высосанных досуха. По останкам и остаткам одежды было понятно, что это кто-то из Пустынных. Но это уж они сами разберутся, кто у них тут пропал, подумал Деанта. Из шерга Маллена в последние полгода люди без вести не пропадали, и это было хорошо.
Деанта оставался все время при Виантаре. Бард слишком ценен для отряда, бард вообще ценен. Тем более, в нынешние времена, когда школы бардов уничтожены или распались сами из-за преследований. Хорошо, что дядя Тианальт дал им убежище, и хорошо, что в Дарде есть свой Дом Бардов. Но всех не приютишь, и не все хотели уходить. Короче, кончай раздумывать, вот бард, ценность отряда, и ты его охраняешь.
Виантар был не самым опытным и сильным бардом, но без него отряд многое потерял бы. Сейчас, после такого расхода силы, он очень ослабел и медленно приходил в себя. Возможно, более опытный бард отделался бы куда легче и потратил бы гораздо меньше сил, но, как говорится, что выросло, то выросло.
— В сумке. Красная, — отрывисто, с перерывами говорил бард.
Деанта быстро расстегнул поясную сумку барда, достал небольшую бутылку, заткнутую глиняной пробкой с тряпочкой.
— Дай.
Он откупорил бутылку и дал Виантару. Но руки у барда слишком дрожали, и он покачал головой. На лбу его и над верхней губой выступил холодный пот.