Выбрать главу

— Король отказал?

— И король, и тогдашний глава дома Ущербной Луны, Шьясса. Тогда они сбежали в леса, заключили "брак без уговора" и долго скрывались. Их объявили вне закона. Потом наступила зима. Ни один великий холм им не давал приюта, но им были рады в малых холмах, в охотничьих убежищах, в пастушьих укрытиях. Много написано песен и сказаний о преследовании Теайны и Даэссе. Они прожили в изгнании несколько лет. У Теайны в лесах была своя дружина вольных молодцов, а дом его, — Асиль показала куда-то на северо-восток, — был вон там, в скалах посреди лесов. То место в сказаниях так и называют Лесной крепостью. О, про эту вольницу много легенд сложено. Их любили. Как бы то ни было, они прожили в диких краях много лет, у них родились двое сыновей.

— И как же это кончилось?

— Плохо, как всегда в легендах. Они были как некоронованные короли, но кто же такое позволит? Особенно когда пошли раздоры внутри вольницы, когда на них ополчились великие холмы, когда, наконец, их сыновья похитили двух знатных девушек себе в жены. Тогда на них началась настоящая охота. Их сыновья погибли, их соратники были либо перебиты, либо покинули их. Они остались вдвоем, как и в самом начале. Их загнали к озеру, и тут они поняли, что им конец. Им предлагали сдаться, но тогда им пришлось бы разлучиться, а Теайне грозила бы жизнь в вечном заточении. Они не захотели такого. Теайна сказал, что они слишком хорошо жили, чтобы так дурно доживать. Он убил жену, потом взял ее на руки и бросился с обрыва в озеро. Разбился насмерть о валуны внизу. С тех пор озеро называют Горьким.

— После этого была вражда? Война?

— Да, — кивнула Асиль. — Шьясса обвинил короля в убийстве сына. Многие погибли тогда в Холмах. Восьмой король тоже был убит. И тогда-то впервые и было Королевское испытание, чтобы прекратить вражду. И Девятый король вернулся, а Тэриньяльт нет. Но зато вражды больше не было. Хотя и приязни тоже.

Вирранд понял то, что осталось недосказанным. Именно тогда король Лунного дома заключил сделку с Жадным. И это проклятье лежало на Холмах, пока Ринтэ Злоязычный не вернул благость королей. Значит, и Дневной король сможет все исправить? И луна снова станет белой? И мир вовсе не погибнет?

— И любовь и предательство — всему причиной, — негромко сказала Асиль.

— Забавная штука, — усмехнулся Тианальт. Асиль, нахмурив брови, посмотрела на него. — Забавно, что в легендах причиной великим событиям почти всегда становится любовь. Но наяву никто не верит, что она вообще может хоть что-то. Мы ищем более великих причин для великих дел. Мы не верим, что страсть какой-то женщины и какого-то мужчины может что-то значить в этом мире.

— Хотя все великие рождаются всего-навсего от страсти какой-то женщины и какого-то мужчины, — еле заметно улыбнулась Асиль.

— Более того, сейчас все вдруг бросились искать истину в старых преданиях. А там любовь — причина почти всего. Странные мы, люди, правда, госпожа?

— Я ведь тоже человек, господин Тианальт, — улыбалась Асиль.

Вирранд кивнул и замолчал. А ведь давно уже Дневные считают Ночных совсем иными. Почти не людьми. Они и живут почти вдвое дольше Дневных, и маги у них…

— Госпожа, а у вас тоже есть сказки о том, что Ночной, положим, попал к Дневным? Как у нас — про то, как охотник попал в Холм и провел там триста лет?

— Есть, — удивленно вскинула брови Асиль. — Конечно, есть.

Вирранд засмеялся.

— Стало быть, когда я вернусь, мир Дня изменится так, что никто уже не будет помнить не то чтобы обо мне, но и о наших временах. Я несуществующий человек, госпожа.

Госпожа Асиль чуть двинула поводом, и белая кобылица переступила стройными ногами.

— Даже если впереди нас ждет конец всего, — тихо сказала она, — я не могу не надеяться. Я не могу проводить ночи, думая только о том, что все кончится. — Нахмурилась, словно сдерживая слезы. Тряхнула головой. — Я хочу, чтобы нынешняя ночь была полна музыки, и веселья, и пированья. Я так желаю.

Вирранд не сразу решился заговорить.

— Я надеюсь. Не спрашивай — на что. Просто надеюсь.

— На то, что твой племянник спасет Дневных?

— Я не могу сказать. Даже если этому миру и суждена гибель, что-то говорит мне, что это не конец, и мы еще увидим белую луну.

Асиль посмотрела на него странно.

ЗЕМЛИ ДНЯ. СТОЛИЦА.

Люди Дня боятся ночи. Они запирают двери и окна, зажигают свечи и прячутся под перинами в холодную пору — у кого есть дом, а в доме есть двери, чтобы их запереть, и перина, под которой можно спрятаться от темноты и того, что ходит вокруг дома. А если нет ни стен, ни того, чем укрыться, человек прячется в сокровенном убежище сна — пьяного, дурманного, сна глухого, непробудного.