Райта страстно не хочел умирать. Он попятился, шлепнулся на задницу, упал на бок, на каменную ступеньку. Огненные круги перед глазами погасли. Теперь он мог видеть.
Прямо перед носом торчал охранный камень.
Не сон.
Стояла ночь. Тихая. Холодная — но совсем не такая лютая, как теперь всегда бывало в Пустыне.
Он обернулся. Женщина на скале опять смотрела на него. Он задрожал, глубоко вздохнул, осторожно, пытаясь прочувствовать свое тело — все ли в порядке. Ему стало холодно, но не так, как обычно бывает в пустыне ночью. Дыхание выходило белым парком, но было вполне терпимо.
Райта, боком, на полусогнутых запрыгал прочь, как длиннорукий пустынный оборотень, опасливо оглядываясь. Остановился у скалы с Белой Госпожой, привалился к ней плечом. Камень казался теплым. Почему-то он тут ощущал себя в безопасности.
— Я тут переночую, Госпожа? — Женщина смотрела на него. — Ну, и ладно. Все равно ж переночую…
Он улегся под скалой, завернувшись в меховой плащ. Лег носом к скале, опасаясь, что если посмотрит на охранные камни, то его опять потянет в круг. Здесь было очень спокойно, почти ощутимо спокойно. Он незаметно задремал, а проснулся от тепла, странного будоражащего запаха и звука текущей воды. И шагов.
Он открыл глаза и увидел Госпожу со Скалы.
Она была светло-прозрачная. Она переливалась золотистым, зеленым и голубым, струилась, как вода. И на черных камнях шерга оставались еще более черные — влажные следы босых ног.
Райта приподнялся на руках.
Прозрачная женщина шла через шерг, касаясь рукой камней, и изображения зверей оживали и сходили с черных скал, такие же прозрачные и струящиеся. Они шли за ней, шли к охранным камням. Райта поднялся, плача от странного ощущения счастья, и побрел следом. Сейчас он нутром понимал, что сила Госпожи такова, что никакая дрянь, засевшая в кругу камней, его не достанет.
Мокрые следы госпожи, мокрые отпечатки копыт и лап становились все гуще, скоро их уже нельзя было различить — сплошная темная влажная полоса тянулась по дну высохшего русла. Потом она превратилась в тонкий слой воды, почти пленку, и с каждым шагом Госпожи вода становилась глубже, текла быстрее, радостнее. Госпожа шла по шергу посолонь, камни раскалывались, из них тянулись к рассветному небу ветви, а на них распускались листья, расцветали цветы, набухали плоды. Райта сходил с ума, идя по колено в драгоценной воде, и вода текла по его лицу — он плакал и не стеснялся слез, хотя и был воином Пустынных, огнеголовым.
Райта протянул к ней руки.
— Госпожа…!
Она обернулась. Лицо ее было прозрачным — и в то же время определенным, словно отлитым из стекла, и по этому стеклу струилась вода, мерцая в предрассветных сумерках.
— Госпожа!
Женщина улыбнулась и пошла по воде к Райте.
— Это здесь то самое озеро, да? — задыхаясь, проговорил Райта. Душа его была полна восторга и слез.
"Не всем дано его увидеть".
— А он… Хаальт? Он что…?
"Он совершил ошибку".
— И потому умер?
"Да".
Райту пробрала дрожь.
— Он туда, внутрь ходил?
"Да".
— Это была ошибка?
"Нет".
— А что тогда?
"Пока не пойдешь туда — не узнаешь".
— Нет уж, Госпожа, я не пойду! А то вдруг ошибусь? Нет уж!
"Тогда ты не пройдешь через хьяшту".
— А… А он тоже хотел пройти через хьяшту?
"Каждый приходит за своим великим желанием. Ты ведь тоже?".
— Скажи, госпожа воды, ну что ж мне делать? Я не хочу, как он!
"Тогда иди".
— Но если я ошибусь?
"Думай не об этом".
— Ну подскажи хоть немного, ну… Не пойду я!
Госпожа вдруг стала невыразимо печальной, и у Райты даже сердце обмерло от жалости и раскаяния — а вдруг это из-за него?
— Я иду! Иду! Только не плачь! — крикнул Райта, испугавшись, что она заплачет, и бросился в круг.
И проснулся. Начинался день. Не было ни озера, ни деревьев, ни зверей. Были только рисунки на камнях. И шилорог, выглядевший вполне удовлетворенным и сытым. Зверь спал.
Райта втянул воздух и двинулся вперед. Остановился перед охранным камнем. Оглянулся — не подумает ли Госпожа, что он струсил? А ведь струсил. Потому, что охранный камень истекал тягучим холодом и жутью. Но он сказал слово. Он мужчина, он должен!
Райта вытянул руку и осторожно, словно ступая по краю воронки с песчаным заглотом внизу, скользнул ногой в круг. Отпрянул, глотая воздух. Только сейчас понял, что не дышал там, в кругу.