Но Анральт доверил ему командовать людьми. А многие из этих людей были гораздо старше его — вроде Сохоры, который казался ровесником Анральту. Или чернобородого, с изуродованным лицом, Хьярны.
Анральт посылал за реку именно Юэйру — и, наверное, не просто так. Значит, следовало доверять ему.
Шанта, Эренна и Руа были надежны — это люди шерга, проверенные Пустыней, почти родня. В них он был уверен, все трое были, как люди пустыни, молчаливы и спокойны внешне, одинаковы с лица для тех, кто впервые их видел. Но в шерге Шанту знали как великого любителя розыгрышей, а Руа расписывал внутренние стены жилищ замысловатыми узорами из переплетенных разноцветных линий. Если выбрать одну линию и следить за ее причудливым ходом, то мысли постепенно упокаиваются и выстраиваются в четкую последовательность, и приходит ответ. Наверное, потому Руа почти всегда находил верный выход из трудного положения. Эренна был наблюдательнее остальных — как говорится, опасность чуял задницей. Даже если кругом была сплошная опасность, он все равно чуял, откуда сейчас полезет самая жуть. Не ошибался ни разу. Недостаток у него был один, хотя и понятный — слишком верил себе и обижался, когда кто-то осмеливался усомниться.
Но за всех троих Деанта мог поручиться.
Еще с ними был Сатья. Они с Анральтом были не только ровесниками. Их связывало большее — они видели белую луну и начало истории Деанты. И теперь они ждали того, ради чего эта история была начата. Может, даже разговор, который вроде сам собой завязался нынешним вечером в большой зале башни, был об этом. Наверное, только сами Сатья и Маллен знали, что такое настоящая большая зала. Никто из здешних не бывал в больших городах, даже в Дарде. Они ходили за реку не раз, они ходили в Лес, они знали опасности и тайные тропы — но не знали городов. И потому эта убогая комната, холодная и темная, казалась им огромной.
А разговор шел странный. Сатья сказал бы, что снова мелется уже смолотое зерно. Разговор этот начал Юэйра, злой стремительный Юэйра.
— Если для того, чтобы все исправить, нам нужно через полмира протащить короля, — он даже не смотрел в сторону Деанты, — и поставить его на Камень, то зачем нам все эти барды, маги? Или почему бы вам не встать всем кучей, да и не перенести вашим волшебством его прямо на Камень? А?
— Ты мудр, Юэйра, очень мудр, — сказал Сатья. — Именно так и следует поступить. Теперь расскажи мне, как ты это сделал бы, будь ты бардом, и я поступлю точно так, как ты скажешь.
— Это ты мне должен сказать, Сатья премудрый, — осклабился Юэйра.
— А я не могу, потому, что не знаю, как это сделать. Если ты говоришь — значит, знаешь. Я тебя слушаю.
— Так на кой ты такой нужен?
— Ну, для чего-то, видимо, нужен. Наверное, для того, чтобы спасти задницу Юэйры мудрого, который все знает и все умеет.
— Я свое дело знаю.
— Вот и не суди о деле других, Юэйра, — встрял Анральт. — А ты, Сатья, расскажди, чтобы вопросов больше не было.
— О чем?
— О том, потому ты не можешь всего.
— Даже чтобы горшок слепить, надо знать, как копать глину, как ее сушить, какую глину лучше брать, что в нее и когда добавить, как этот горшок лепить, как сушить, как обжигать. — Руа молча кивал, он умел работать с глиной. — А мне, чтобы смочь все, надо и знать все. Вообще все. Даже твое устройство, Юэйра, — бард постучал пальцем по лбу Юэйры. Тот отдернулся. — Все знают только боги. Да, мы, барды, стараемся узнать больше об устройстве мира, но человек смертен, и даже будь у меня книга, в которой было бы написано все обо всем, я даже прочесть ее не успел бы. Потому каждый из нас умеет делать то, что умеет. Маг, возможно, умеет даже меньше. Они полагаются лишь на свои знания, а мы, барды, еще пытаемся призвать помощь богов из их снов.
— И получается? — усмехнулся Юэйра, уже более миролюбиво.
— Бывает, — ответил Сатья. — Бывает… Возможно, ты и прав Юэйра. Если бы задаться целью, и каждого мага учить тому, что не знает другой, то так и получилось бы у нас собрание знающих обо всем. Беда в одном — кто будет судить о полноте знаний? Боги спят, а человека такого не будет никогда.
— А как тогда с королями? — послышался негромкий голос Руа.
Тишина повисла в зале.
— Я не отвечу тебе на этот вопрос, Руа, — негромко, почти извиняясь, ответил Сатья. — Только то скажу, что ты сам знаешь. Наш мир основан на Слове и Уговоре, и поддерживают это короли. Когда нет королей — порядок гибнет и начинается то, что мы имеем сейчас. И выжить в таком мире люди не могут. Опасаюсь, здесь не место даже ойха… — Сатья осекся, словно эта мысль пришла ему в голову только что. — Даже Жадному, — почти шепотом прошелестел он. Никто не услышал этих слов, потому, что послышался топот на лестнице. Влетел встрепанный солдат.