Я не жалею о содеянном, но буду жалеть о последствиях.
Я одинок.
ФЛЭНАГАН
— Я ухожу, — говорит Алби.
— Почему?
— Ты и твои люди с-сссвершили вс-сссе, что зтзззадумали, и с-ссскоро умрете. Ваши приключения окончены.
— Вовсе не обязательно. Алби задумывается.
— Еще одно, пос-ссследнее приключение, капитан Флэнаган?
— Еще одно, пос-ссследнее приключение, — добродушно подражаю я Алби.
Мой огненный друг надолго замолкает, шипя и потрескивая.
— Тогда, — отвечает он наконец, — с-ссс твоего поз-зззволения, я з-зззадержус-сссь ненадолго и понаблюдаю.
ГАРРИ
Кэлен нежно расчесывает мне шерсть, распутывает колтуны. Шерсть становится гладкой и шелковистой.
— Куда ты теперь? — спрашивает Кэлен,
— Осяду на Корнблате. РД не работают, и людям придется обходиться без них. Помогу немного.
— А я, наверное, домой.
— На Персию?
— Хочу к своим.
— Твои расселились по всему космосу, к тому же вы всегда сами по себе.
— Но как народ едины!
— Все давно знают: этот единый народ терпеть не может себе подобных.
— Вожделение сводит нас.
— Тебе хорошо — ты почти не отличаешься от человека.
— Лучше быть собой.
— Да-а, ты права.
— Нельзя же причислять меня к ним только потому, что шерсть у меня, скажем, не как у тебя, и хвоста нет.
— Эй, давай без расизма.
— От тебя пахнет вожделением.
— Правда?
— Люди не чувствуют эмоций на запах. Живут просто и не видят будущего.
— А ты видишь?
— Одну его линию точно вижу.
— Я там присутствую?
— О, в полной мере.
— Хочешь меня?
— Нет, но я не рабыня своих гормонов.
— Ага, понял. Но предупреждаю: я царапаюсь.
— А я кусаюсь.
— Причеши меня чуть пониже.
— Вот здесь?
— Да-а… теперь похлопай по шерстке.
— Так?
— М-м… угу. Теперь здесь.
— Но тут шерсти нет.
— Все равно хлопай… о-о, да! Да-а! Теперь я тебя похлопаю.
Кэлен расстегивает «молнию» у себя на комбинезоне, и я принимаюсь ласкать ее тело.
— Ах! А-ах! — стонет она. — А-аах!
— Я все правильно делаю?
КЭЛЕН
Мрр-мя-аау!
ЛЕНА
Я преисполняюсь жалости к себе — и гнева. Флэнаган видит это и ухмыляется.
— Что такая кислая? — спрашивает он.
— Вспомнила, как мы были с тобой вместе, и ты врал мне. Столько скрыл от меня.
— Я не мог поступить иначе.
— Но мы работали в команде, разве нет? А я даже была твоим командиром.
— Ну разумеется.
— Что разумеется?! — Я злобно смотрю на Флэнагана. — Ты лживый ублюдок, манипулятор! Притворялся, будто подчиняешься мне.
— Нет.
— ДА! Ты кинул мне кость, как собаке, чтоб я заткнулась. Дал порулить пиратской командой, а сам приказывал им у меня за спиной.
— А, ты про это…
— Ты играл со мной!
— Как на рояле.
— А секс?
— Что секс?
— Ты и здесь кинул мне кость?
— Ну, с моей стороны было бы неучтиво отказывать даме. Однако я даже получил удовольствие!
— Удовольствие он получил! Ах, ах, ах!
— Ага, было здорово!
— Здорово… слабо сказано.
— Хорошо, секс с тобой был просто сказочный, — проказливо улыбается Флэнаган.
Я сбрасываю одежду, и в глазах у Флэнагана загорается огонек. Все же мне есть на чем подловить капитана. Он тянется ко мне, но я не так-то проста, не даюсь. Жестом велю Флэнагану раздеться, и он подчиняется.
Мы стоим обнаженные: флэнаган — в полной боевой готовности, я — просто великолепна. Губы у капитана шевелятся в беззвучном шепоте, он уже думает, как поступит, трахнув меня.
А я ударяю Флэнагана в грудь, и сердце у него останавливается.
Всхлипнув, Флэнаган падает на колени, глядит на меня одновременно со страхом, желанием и ненавистью.
Снова бью Флэнагана в грудь, залезаю на него, и мы пилимся.
Флэнаган двигается, как безумный, как одержимый. Еще бы, ведь он только что умер и снова воскрес.
Вот он содрогается в оргазме, но я крепко держу его за мужское достоинство — стоит мне надавить, и Флэнаган снова кончает. Ему невдомек, как это происходит, и потому он боится.
— Ну, — говорю я, — как оно?
— А, так себе, — отвечает капитан, но голос его дрожит. — Я люблю тебя.
— Тебе только кажется. — Интонация Флэнагана чуть изменилась. Сжимаю ему член, и капитан снова кончает.
— Флэнаган, я люблю тебя.
— Ты уже говорила.
Сдавливаю ему член — кончает.
— Я люблю тебя. — В моем голосе смешиваются мед и полынь.
— А-а, будь ты проклята, я тебя тоже люблю-ууу! — вопит Флэнаган и кончает, кончает, кончает…
Я скатываюсь (а капитан уже на полу) с его расцарапанной в кровь груди. Миссия выполнена, Флэнаган — мой.
Встаю, одеваюсь.
— Если хочешь, можешь остаться, — бормочет Флэнаган, но я ухожу
ФЛЭНАГАН
На Корнблате нас чествуют как спасителей. Устроили парад длиной в сотни миль, с плакатами «СВОБОДА!» и «ЖИЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ!». Чертовски лестно, однако.
Должно быть, то же происходит по всему Обжитому космосу. Должно быть… а хочется знать наверняка. Брэндон прав, мне тоже не хватает Вселенской сети, чувства общности.
Корнблатцы закатили такой праздник: по всей планете музыка, танцы; на гигантских экранах видно, как развлекаются люди на других улицах, пока мы отплясываем на главной площади города Гладиаторвилль.
Но здесь я чужой, потому что не дома. Мне бы на Кембрию.
— Ностальгируете, кэп?
— Да, а ты?
— Не особенно. Хочу немного постранствовать по космосу, от звезды к звезде. Может, прихвачу с собой замороженной спермы — посмотрим.
— Собираешься осесть на собственной планете?
— Вместе с Гарри.
— Что-о?!
— Что слышал.
— Но это смешение рас.
— Так принято выражаться у тебя а родной глухомани?
— Рад, что ты знаешь.
— Удачи на Кембрии.
— А я не на Кембрию лечу.
— А куда же?
— На Землю, — отвечаю я после паузы.
ЛЕНА
Капитан кратенько посвящает команду в планы. Вот они, мои друзья, стоят передо мной.
— Я на это пойти не могу, — заявляю я.
— Ты должна, — возражает Кэлен.
— Тебе придется, — добавляет Брэндон.
— Куда ж ты денешься с подводной лодки? — вставляет Джейми.
— Только ты знаешь, что там, на Земле, нас ждет.
— Наверняка — нет, не знаю. — Это я вру. Земля — рай, где все живут свободно, но за счет рабского труда на планетах-колониях. Однако сейчас она изолирована. Как же поступит Корпорация?
— Корпорация продула, — говорит Джейми.
— И сейчас продует окончательно, — подтверждает Брэндон. — Она все глубже…
— Уходит в дерьмо, — заканчивает Джейми.
— Правда-правда, — вступается за него Кэлен. — Такова человеческая природа.
— Корпорация — труп. Ей сломали хребет.
— Некоторые люди просто не могут не притеснять других. Так устроена Вселенная. Но в одни прекрасный день…
— Появляется герой. Одного ты знаешь. — Точнее, одну. Героиню. Ты могла бы…
— Заткнись, ушлепок! — отрезаю я, но токсин лести уже начал действовать.
Я знаю, мой сын власть никому не уступит. Развяжет новую войну, понастроит судов и отправит людей устанавливать бакены. Будет нужно, так он половину Земли обратит в рабство ради такой цели.
Через пятьдесят лет корабли Корпорации достигнут окраин Обжитого космоса, через двести — Корнблата. Рабство вернется, и человечество вновь поделится на две расы: расу Великих и расу Следов от ботинок Великих.
Я знаю, что надо делать.
Нужно убить Гедира, уничтожить Корпорацию, а для этого надо захватить Землю.
— У нас ничего не выйдет, все бакены сожжены, — говорю я. — С Землей нет связи, мы не сможем отправить туда свой разум через виртуальную реальность.