К его удивлению, профессор Бун оправился от потрясения куда раньше, чем ожидалось. Уже через полчаса после начала их неволи он устроил викторину. Назначенный ведущим ассистент Марой один за другим вытаскивал из своей необъятной памяти исторические события, а присутствующие по очереди называли даты, когда они происходили. Очередной отвечающий выбирал следующего.
Саматта, которого не пригласили участвовать, тоже невольно увлекся игрой. Он пытался угадать ответ раньше отвечающего, и, к его удивлению, по крайней мере в половине случаев ему удавалось. В один момент он не выдержал и поправил отвечающего студента:
— В шестьсот двадцать пятом, а не третьем.
— Что? — удивленно взглянул на него тот.
— Я говорю, последняя осада Крестоцина состоялась в шестьсот двадцать пятом, — повторил Саматта. — Она завершилась четырнадцатого пятого падением города под ударами имперских войск. Кстати, я никогда не понимал, почему ее назвали осадой. Город пал в первые же сутки. Майно просто снес всю защиту одним комбинированным ударом с моря и суши.
— Ну, если не считать того, что Майно — все-таки сказка, все верно, — кивнул Марой. — Действительно, комбинированный удар имперских войск и флота смял хваленую защиту города в течение нескольких часов. Диверсанты-пловцы захватили побережные укрепления, опустили цепи на входе в бухту, и пока осажденные занимались защитой городских стен, майнеры спокойно высадили на внутренних пристанях штурмовые отряды. Но так сложилось, что бой назвали осадой. Просто реальную картину восстановили немногим более полувека назад, а до того считалось, что схватка вышла длительной и кровавой. Поздравляю, Саматта, ты знаешь историю лучше, чем половина студентов моего потока, — он выразительно взглянул на неверно ответившего студента, и тот вспыхнул. — Ты тоже интересуешься историей? Впрочем, чего я спрашиваю? Не интересовался бы — не сидел бы здесь.
— В офицерской академии операцию рассматривают как эталонную, — пояснил Саматта. — Ее разбору отводится целое занятие. Но вообще-то да, историей я со школы интересуюсь. В выпускном классе мне даже дали Большую серебряную медаль за сочинение по обществоведению. История объединения Катонии после крушения Империи Майно.
— И ты пошел в солдаты? — удивленно поднял бровь Бун. — Ну, юноша, ты определенно завалил свои способности самым большим камнем, который только нашел на дороге.
— У меня не хватало денег на учебу в университете, — дернул плечом Саматта. — И в кредиты влезать не хотелось. А армия обещала оплатить обучение после пяти лет службы. Но как-то не сложилось. Через два года я пошел на курсы сержантов, еще через год — в академию, в двадцать лет получил лейтенанта, а дальше по накатанной тропе.
— Ну, положим, учиться никогда не поздно, — задумчиво пробормотал Бун, прищуренно глядя на него.
Саматта вернул ему подозрительный взгляд. Они с Дзинтоном что, сговорились? Они же даже не виделись никогда!
— Не смотри на меня так, юноша! — рассмеялся профессор. — Я, к твоему сведению, сейчас зубрю древнекарский. Год назад начал, лет через пять доведу до уровня свободного чтения. А он тебе не общий с его пятью падежами и тремя временами, он вообще ни на один современный язык не похож. И уж если такое ископаемое, как я, способно учиться, то ты и подавно. Или вот взять профессора…
Его речь оборвал скрежет ключа в замке. Дверь распахнулась под визгливый аккомпанемент несмазанных петель, и в камеру шагнул давешний лейтенант.
— Ты! — он ткнул пальцем в Саматту. — На выход.
— Эй! — возмутился Бун, вскакивая со скамьи. — Я начальник экспедиции! Я требую встречи с твоим начальством!
— Мне приказано привести твоего заместителя по безопасности, или кто он у вас, — качнул головой лейтенант. — Извини, господин, но я просто выполняю приказы.
Поднимаясь со скамьи, Саматта мысленно зафиксировал в голове изменение тона общения. «Извини, господин» — немного, но уже что-то. Судя по всему, факт отправки научной экспедиции в данную точку побережья уже подтвердили, так что дело за малым: убедить охрану, что их можно отпустить восвояси. Конечно, нежданно-негаданно свалившаяся на него роль зама по безопасности — сюрприз, но, с другой стороны, лучше, если разговаривать придется ему, а не профессору Буну.
Идти пришлось недалеко. В двух саженях по коридору лейтенант остановился и кивком указал Саматте на дверь — тоже железную, но, по крайней мере, не скрипучую. Оглянувшись на двух угрюмо маячивших за спиной солдат, бывший спецназовец потянул ее на себя и вошел.
Здесь, как и в камере, под потолком сиротливо горела мощная электролампа без плафона. Вдоль стены стояли два древних полурассыпавшихся деревянных шкафа (сквозь приоткрытые дверцы виднелась пыльная пустота полок), а у дальней стены стояли не менее древний стол и пара стульев. На одном из них восседал один из самых огромных троллей, которых Саматта когда-либо видел. Зверюга носила полевую пехотную форму с нашивками вайс-полковника.
— Выйди, — покосившись на сопровождающего лейтенанта, приказал тролль. Дождавшись, пока за тем закроется дверь, он неприязненно посмотрел на Саматту: — Ну?
— Что — «ну»? — осведомился тот, подавляя рефлекторный позыв вытянуться по стойке «смирно» и демонстративно скрещивая руки на груди. — Ты хоть представься, блистательный господин.
— Вайс-полковник Сураш Тамарэй, директор по безопасности, — недовольно рыкнул тролль. — Тебя я знаю, твое личное дело мы получили. И отнюдь не могу сказать, что рад знакомству. Так что ты хотел сказать насчет… известной нам обоим женщины?
— Ничего особенного, — пожал плечами Саматта. — Просто я подумал, что вам интересно узнать — ее более-менее привели в порядок. Привет передавать она не просила, но ты того и не ждал, верно?
— Что с ней сделали? Где она?
— Что с ней сделали, я не знаю, — вежливо и обстоятельно ответил Саматта. — Я отсутствовал, но даже если бы присутствовал, все равно не понял бы происходящего. Знаю только, что ее освободили от вирусного эффектора, после чего она отбыла в не известном мне, да и другим тоже, направлении.
— Бред какой-то… — устало прошипел сквозь зубы тролль. — Ты хоть понимаешь, капитан, что речь идет о вопросах национальной безопасности? С категорией допуска такого уровня, которого у тебя никогда не было и не будет? Ее нужно найти и вернуть, хотя бы для того, чтобы получить отчет о случившемся. У тебя есть с ней контакт? Ты можешь передать сообщение? Мы не намерены причинять ей вред или предъявлять какие-либо обвинения, клянусь в том Прямым Путем!
— Я верю тебе и без клятвы, — фыркнул Саматта. — Беда в том, что она почти наверняка отнесется крайне негативно к идее возвращения и уж тем более отчета. Если ей их озвучить, боюсь, уже у нее возникнет намерение причинить вред вам. Вполне реализуемое намерение, смею заметить. Кроме того, есть и другое затруднение: в настоящий момент, судя по тому, что я знаю, она находится отсюда на расстоянии в хрен знает сколько миллиардов световых лет. А может, и триллионов. И я не уверен даже, что с ней способны связаться другие Демиурги.
— Кто?.. — удивленно переспросил тролль. — Какие еще миллиарды лет? Что ты несешь?
— А еще пеняешь, что у меня нет допуска, — усмехнулся Саматта. — Знаешь, господин Сураш, я не намерен развивать тему. Я просто не уверен, что тебе можно знать, а что — нельзя. Я хочу проинформировать о следующем… — Он набрал в грудь воздуха и сделал короткую паузу, пытаясь в точности воспроизвести придуманную им конструкцию. — Тот, кто изъял из вашей лаборатории доктора Касатану Хамаяру, не имеет желания объясняться с вами в любой форме. Если он изменит свою точку зрения, то войдет в контакт сам. Он, однако, заинтересован, чтобы данная научная экспедиция успешно завершила свою работу и в полном составе вернулась домой.
Сосредоточившись, он послал короткий импульс, впечатавший тролля вместе со стулом в бетонную стену. Тот, ловко извернувшись, вскочил на ноги, в его лапище мелькнуло дуло невесть откуда взявшегося тяжелого пистолета. Саматта успокаивающе поднял ладони.