Клэр закрыла веки, начавшие наливаться жидким огнем. Слезы. И их не удержать.
- Когда они уже почти потеряли надежду, они решили в последний раз съездить куда-то, я уже не помню куда. Одним утром они нашли корзинку с малышом под дверью и записку. В записке были твое имя и просьба позаботиться о тебе. Ни кто это послал, ни зачем он или она подбросили тебя, там не говорилось.
- Бабушка! – девушка встала и бросилась на шею к старушке, слезы жгли глаза и скатывались по щекам.
- Ох, милая!
Клэр беззвучно содрогалась в рыданиях. Ей было жарко, даже горячо, словно обжигающие слезы текли и по всему ее телу, заворачивая в горячий кокон.
- Бабушка, а они, родители, говорили что-нибудь о письме для меня? – Клэр вытерла мокрые глаза и лицо, хватая ртом воздух.
- Письме? Каком письме?
«Значит, не знает о том, что я волшебница», - с сожалением подумала она.
Впрочем, о чем жалеть? Теперь бабушка казалась ей еще более чужой и начала восприниматься как совершенно посторонний человек. Возможно, потому что всегда была немного холодна, хоть и старалась это скрыть. Только после смерти Рэндомов-старших у них наладились более-менее приличные отношения, все-таки они живут вместе. И девушка старалась быть приветливой и обращаться как к любимой бабуле. А вот родители и Мэри стали еще ближе, родней. Их Клэр просто любила, ведь они дарили ей тепло и свет, наполняя жизнь счастьем. Теперь у нее остался один лучик – сестренка. И она не даст ее в обиду.
- Я, пожалуй, пойду, - высвободилась девушка. Кларисса понимающе усмехнулась. Да, что уж тут говорить. Не срослось у нее со старшей внучкой. Клэр обернулась на лестнице.
- Я тут забыла спросить: а Гарри что-нибудь сказал конкретное? Не оставлял посланий?
- Нет, - покачала головой бабушка, направляясь на кухню.
========== Глава 8. Зной. Часть вторая ==========
Сегодня Клэр решила устроить день уборки. Вычистила камин(!), перемазавшись в золе; кинула в стиральную машинку все бабушкины салфетки; затем, получив нагоняй – как же, едва не испортила дорогие бабушке вещицы, - обиженная, вывесила на улице ковры с полов и принялась с ожесточением их отбивать. Наконец, вымела кое-где собравшуюся паутину и прочий мусор и взялась за тряпку с ведром. Только в спальню сестренки не решилась зайти – опасалась повторения истерики.
Когда все было едва ли не вылизано, жутко обессилевшая девушка ввалилась в свою комнату и как подкошенная упала поперек кровати, раскинув руки. Странная дрожь поселилась в ее мышцах несколько часов назад, мешая двигаться. Сейчас, когда тело было расслаблено, дрожь поутихла. И это как раз помогло сформулировать более четкие вопросы: магия всегда так проявляется или же у всех по-разному? Кто были те люди, напавшие на нее? И могли ли они с кем-то спутать ее? Если да, то с кем?
Вздохнув, Клэр пошевельнула рукой и укололась обо что-то. Повернув голову, она увидела серо-желтоватый конверт. «Ах, да! Его же утром принесла сова! А кажется, будто это было давно», - флегматично подумала девушка. Шевелиться абсолютно не хотелось, поэтому она дала себе слово, что, полежит еще пять минуточек, а потом сразу же и прочтет. Успокоив так себя, девушка принялась мечтать о том, что она сможет сделать с помощью магии.
Ей представлялся устремившийся в небо хрустально-прозрачный замок, бескрайние зеленые луга, светлый лес, по которому бродят единороги, кентавры, летают жар-птицы и птицы-сирин… А она сама на высоком троне, с золотой короной на голове, принимает красивейших принцев и милейших принцесс у себя во дворце. Далее последовала мысль о Джеке. Зачем ей все принцы и короли, если рядом будет он? Наверняка есть любовное заклинание или зелье, в конце концов. Потом их свадьба. Король и королева, то есть ее мама и папа, сидят в первом ряду, живые, как ни в чем не бывало.
Живые. Ожившие, если точнее!
Клэр резко села. Руки с громким «пуф!» ударили по кровати. А ведь магия и впрямь может их оживить! Она ведь должна попробовать вернуть их с того света во что бы то ни стало. Она же волшебница! Чародейка! Маг! Ведьма, черт побери, хоть и новоявленная!
Вот теперь в ней начала разгораться вера в свои силы. Грохот собственного сердца слышался как стук колес поезда, дыхание стало шумным и прерывистым. Горячим.
Стойте! Это не вера! И впрямь что-то горит и пламенеет внутри! В груди, почти возле горла, стало печь. Клэр задыхалась, глотая воздух урывками и выпуская наружу горячее дыхание, настоящий пар, который медленно расползался по комнате. Девушка сосредоточилась на ощущениях, которые вызывало странное жжение. Казалось, что внутри грудной клетки засел кузнец и своими мехами раздувает жар еще больше. Она царапала пальцами шею и грудь, словно надеялась этим помешать огню разгореться еще больше. Но больше уже невозможно! Она же сейчас взорвется от полыхающего внутри пожара!
Но что-то внезапно изменилось. Комок в груди еще пульсировал, но больше не наливался жаром. Казалось, он… нервничает и… чего-то ждет?
Клэр неосторожно пошевелила плечом. В тот же миг огонь внутри выстрелил щупальцем, и правую руку затопило жаркое тепло. Оно мягко докатилось до самых кончиков пальцев и послало ответную волну до сгустка, оставляя после себя нежнейшее блаженство прохлады. Вот тут-то этот огонь будто взорвался, волнами растекся по жилам, по венам, впитываясь в плоть и кровь, дошел до головы, въелся в мозг. Задыхаясь от жара и мучаясь от затопившей боли, девушка упала обратно на кровать, выгнулась, стискивая зубы. Судорога прошла по телу, дыхание перехватило, и Клэр, не помня себя от нахлынувшего потока, гортанно вскрикнула, выгибаясь в последний раз, и рухнула снова.
Эйфория.
Чистый экстаз.
Небывалое блаженство, которого она раньше не испытывала. Ради этого стоило потерпеть.
Когда она открыла глаза, по-прежнему качаясь на волнах, то увидела дрожащее марево по всей комнате. Ощутив после нескольких минут, что нега уходит из ее тела, девушка поняла, что такого больше не повторится. Это осознание само к ней пришло, и она знала, что так правильно. Но все же было жаль расставаться с ощущением абсолютного наслаждения. На смену расслабленности пришла дрожь внутри напряженных мышц. Такого не было даже на самых тяжелых тренировках.
Влажный воздух липко прикасался к коже, забирался в легкие. Решив проветрить комнату, Клэр Рэндом на дрожащих ногах поднялась с кровати и, шатаясь, добрела до окна и распахнула его. В комнату ворвался сухой горячий ветер, высушивая стекавший по телу пот. Девушка высунулась из окна, что имело некоторые последствия. Чересчур резко ее остановил подоконник и левая нога по закону сохранения равновесия дернулась вверх. Туловище качнулось вперед и перевесилось через подоконник, и Клэр увидела внизу, на земле, садовую тачку, аккурат под ее окном. Будет больно, очень больно, если грохнуться туда. Она среагировала быстро, очень быстро, - ухватилась за наличники, мышцы рвануло болью. На дрожащих руках она подтянулась обратно в комнату. Ее прошиб холодный пот, стоило только представить, что было бы, упади она вниз. Клэр выдохнула с облегчением и отлепила пальцы от деревянных наличников.
Что-то подозрительно хрустнуло. Она запоздало ощутила боль в ладонях. Все пальцы были истыканы занозами, а дерево несло на себе их отпечатки.
- <i>Что</i> я такое? – испуганно прошептала она. Волна ужаса и отвращения поднялась в душе. Теперь огонь воспринимался как враг – после него она смогла оставить следы в дереве! После него стало так гадко!
Но что-то не сходилось. Остудив себя, Клэр раздумывала над ситуацией. Она всегда была сильной. Пусть и в моменты «затмения», но все же была. Пришлось признать: огонь не сделал ничего плохого. Похоже, он, наоборот, помог, разбудив силу. Решив проверить эту теорию, Клэр размахнулась и ударила по столбику кровати раскрытой ладонью. «Дзон-н-нг-г!» - разнеслось по комнате, металлическая палка согнулась, а девушка затрясла рукой, смешно прыгая. Но ничего не испортило радости от своей правоты.