Тогда пасторша отвела молодых в домик церковного сторожа, уехавшего хоронить мать в Калпепер. В домике было холодно от сквозняков и сырости, от камина пахло застарелой сажей, а одеяла слегка заплесневели.
Но, оставшись наедине, жених и невеста не думали обращать внимание на подобные мелочи. Они видели только друг друга.
Катрина подумала, что все в ее жизни случилось совсем не так, как она предполагала. Ее прочили за британского лорда, за высокородного тори, и первая брачная ночь должна была пройти в богатой и роскошной опочивальне, на мягких перинах и шелковых простынях.
Но ей выпала настоящая роскошь иного рода, величайшее богатство в мире. Ведь самым драгоценным сокровищем представлялся ей, несомненно, Перси. Как только он лег рядом, убогая обстановка их первой брачной ночи уже не имела никакого значения. Катрина любила его, восхищалась им. В ней жила уверенность, что Бог еще никогда не создавал более красивого и достойного мужчины, она гордилась честью быть его женой.
Катрина пылала любовью и счастьем! Грациозно скинув одежды, она встала перед мужем на колени и благоговейно поцеловала его руку:
– Перси, я очень люблю тебя. Теперь мы – одно целое. Ты оказал мне такую честь!
Совсем рядом потрескивали дрова в камине, пламя освещало прекрасное тело Катрины. Перси тоже смиренно преклонил колени и в ответ поцеловал руку жены.
– Нет, любимая, это ты меня почтила, – шепнул он. – Ты бросила все, чтобы уехать со мной. Я люблю тебя. И буду любить всем сердцем, всю жизнь…
Она улыбнулась. Пальцы их переплелись, а поцелуи стали жарче, чем огонь в камине. Целую ночь они наслаждались счастьем на убогой кровати, в скромном маленьком домике, который казался им царскими палатами. Лишь в редкие минуты, когда молодые не ласкали друг друга, они грезили о восхитительном будущем.
Этой ночью ни одно темное облако не омрачило их чистой и бесхитростной любви.
Глава 13
– Кто-то говорил, что это ненадолго! – Лиз ткнула пальцем в приглашение, украшенное тиснеными золотыми листьями, с насмешкой поглядев на Тину. – Только посмотри на это. Видишь? «Приглашаем на торжественный ужин по случаю шести месяцев со дня бракосочетания Брента и Гейли Мак-Келли».
– Но я не говорила, что это ненадолго!
– Говорила, говорила!
– Ты могла так сказать? – Гейли тяжелым взглядом впилась в лицо подруги, которой оставалось только поднять руки вверх и всем видом изобразить полное раскаяние.
– Вы были едва знакомы. Наверное, на свадьбе я трепанула языком нечто похожее после моря выпитого шампанского!
Джефф, который сидел за рабочим столом Гейли, откинувшись на спинку стула, подался всем корпусом вперед и, постучав пальцем по приглашению, улыбнулся:
– А вы уверены, что за ужином сумеете вести себя пристойно?
– Очень смешно, – огрызнулась Гейли, соскакивая с краешка стола. – Мы никогда не устраивали эротических шоу.
Джефф опустил ресницы и принялся чертить что-то в карманном ежедневнике, бормоча словно сам с собою:
– Но вы способны простое рукопожатие превратить в настоящее эротическое шоу.
– Джефф!
– Зря обижаешься. Я просто завидую вам, – небрежно сказал он и снял пиджак со спинки стула. – Значит, уже полгода? Поздравляю, детка. Это будет в пятницу? Спасибо, я приеду под звон торжественных колоколов.
– А Бубс приедет? – мило поинтересовалась Гейли, лениво постукивая кончиком карандаша по подбородку. Увидев, какой смущенный взгляд бросил Джефф в сторону Тины, Гейли порадовалась, довольная своей уловкой. Но он нашел в себе силы вежливо ответить на вопрос:
– Нет, дорогая, я буду без Бубс. А кого еще вы ждете?
– Народу будет немного. Только вы втроем, Чед, Гари Мак-Келли и Триш. Возможно, нагрянут предки Брента…
– Что ж, отлично, – пробормотал Джефф. – Поехали по домам?
– Гейли, я могу тебя подбросить, – предложила Лиз, – со мной едет Тина, мне нетрудно довезти вас.
– Спасибо, Лиз, – ответила Гейли. – Джефф собирался посмотреть последние картины Брента.
При этих словах Джеффри нахмурился, не зная, чего ждать, – на самом деле Гейли соврала. Недавно Брент согласился на проведение следующей выставки в «Сейбл гэлери», но они решили обождать до зимы, и вопрос о просмотре предназначенных к вернисажу полотен еще не вставал.
«Значит, ей что-то нужно», – понял Джеффри.
Он знал Гейли лучше самого Брента, потому что был знаком с ней намного дольше и видел в различных жизненных ситуациях.
– Да, Лиз, спасибо, – наконец ответил он. После того как Джефф запер галерею, они пересекли улицу и зашагали в гараж. Он дружески погладил Гейли по плечу:
– Ну, детка, что случилось?
Гейли бросила на него быстрый взгляд, но промолчала. Они подошли к машине. Открывая дверцу автомобиля, Джефф приподнял брови, изображая крайнее удивление, но ничего не сказал. Гейли прошмыгнула в салон, и, захлопнув дверь, он прошел к водительскому месту. Даже когда машина выезжала из гаража на улицу, Гейли не проронила ни слова. Джеффри терялся в догадках. Возможно, это из-за нынешнего разговора с подругами. Если бы что-то произошло у них с Брентом, то скорее всего Гейли стала бы обсуждать это с Лиз и Тиной, но никак не с ним.
Когда они выехали за город, где поток автомобилей был менее плотным, Джефф поглядел на свою пассажирку. «Она в самом деле очень красива, – решил он. – И одевается просто, но стильно, словно модель из «Вог». Черты лица прекрасны, утонченны и правильны, а в обрамлении густых золотистых волос это совершенно потрясающее зрелище». Сердце Джеффа едва заметно сжалось, он недоумевал, почему они не влюбились друг в друга.
– Ну как живется в райских кущах? – нарушил он молчание.
– Джеффри, – с раздражением ответила Гейли, – у меня все прекрасно, хватит дразниться.
– Да что ты. Я по-хорошему завидую вам. Гейли поглядела в его сторону и повторила:
– У меня в самом деле все отлично.
Джефф понял, что она чем-то страшно взволнована.
– Тогда зачем тебе понадобилось переговорить со мной наедине?
Гейли с минуту колебалась, уставившись в окно. Осенний ветер, усиленный быстрым движением машины, подхватил прядь светлых волос и развеял ее золотистыми нитями, блестевшими на солнце, точно паутинки.
– Из-за Брента, – в конце концов решилась она. – Ты знаешь, что он уже закончил серию эскизов, которые сделал с моей помощью, а также большинство масляных полотен?
– Ты что-то говорила об этом.
– Да, но теперь он начал писать нечто совсем иное. Джефф с пониманием вздохнул:
– Он художник, Гейли. Рисовать обнаженных женщин – его работа. Ты отлично понимала это, выходя за него. Ни за что не поверю, что ты опустилась до глупой ревности к какой-нибудь натурщице.
– Но я не ревную, Джефф. К тому же он не приводил новых натурщиц.
– Вот как?
Гейли покачала головой:
– Он вообще стал работать по-другому.
– Да? Хорошо получается? Расскажи мне. – Он заметно оживился, а Гейли замялась.
Немного приподняв ладони с колен, она собиралась что-то показать жестом, но уронила руки и тихо произнесла:
– Да. Очень хорошая работа. Но она… странная.
– Чем же, Гейли? Ради Бога, говори, что в ней особенного!
– Война, Джефф! Он рисует войну, – ответила девушка.
Джефф нахмурился:
– Войну? Какую войну? Вьетнамскую?
– Началось с вьетнамской. Он сделал несколько эскизов. Как наши солдаты бегут по джунглям. Потом он написал большое полотно. Это замечательная работа. Там изображены молоденький юноша и взрыв бомбы, разорвавшейся у него за спиной. У солдатика такое выражение лица, что сердце разрывается. Нет, это очень, очень здорово.
– Тогда о чем тебе беспокоиться?
– Но… – начала Гейли, и у нее перехватило дыхание. Она лишь прошептала слабым голосом: – Не знаю. Мне показалось, что очень уж резкая перемена… Потом еще… На этом все не кончилось.
– Как?
– Он переключился на войну за независимость.