— Сенечка. — Верочка задумчиво посмотрела на супруга. — А почему ты не накрыл машину? Дожди передавали повсеместно. Ты и сам говорил, когда в дорогу собирался. Как же так?
— А черт его знает! — Он озадаченно потер затылок и виновато буркнул:
— Уснул я…
Только-только кофе выпил, что ты мне в дорогу дала, и тут же полнейший провал. Понимаешь?
— Нет, если честно. Кофе готовила тебе я.
Мой кофе способен мертвого из могилы поднять, а не усыпить живого здорового мужика.
Ты мне чего-то не договариваешь. — Она в сердцах швырнула тряпку, которой вытирала до этого руки, и пошла прочь из комнаты. — Когда решишь в следующий раз мне соврать, то придумай историю поубедительнее, я буду в огороде…
Верочка, его покладистая милая Верочка, ушла, громко шарахнув дверью. А за что, собственно, обижается? За то, что последнее время у него все идет наперекосяк? Так у каждого человека бывают черные полосы в жизни. Видимо, у него как раз сейчас эта самая полоса и заполонила все, застит белый свет. Сенька обхватил голову руками.
Правду ей сказать! А какую ей правду говорить? Ту, что она сочтет за бредни сумасшедшего, или ту, что ввергнет ее в панику и лишит покоя? Не-ет! Он не такой дурак, чтобы волновать свою беременную женушку. Это удел слабовольных идиотов, ищущих утешения в бабских подолах. Он, Сенька, не из таких. Он и в одиночку справится со всем.
Лишь бы эта стервозина ему не мешала. При воспоминании об Алевтине у него задергалось веко на левом глазу. Вот допусти бабу до власти, что из этого получится? Бардак полнейший получится! Что она может своим куриным умом понять? Он, может быть, и рассказал бы ей все по-человечески и про тот отрезок пути, где в кювет улетел, и про номер машины, подрезавшей его, он даже номер случайного свидетеля запомнил, если уж на то пошло. Так она слушать с самого начала не захотела. Глазищи свои немигающие уставила на него и зашипела по-змеиному, стоило ему в кабинет к ней войти.
— С-сс-ука, — едва ли не с отвращением выдавил Сенька еле слышно. — Из-за нее все!
И что Денис в ней нашел?!
Дениса ему было особенно жалко. Парится мужик на нарах, а все опять же из-за кого?
Опять же из-за бабы! Все зло от них…
— С-сс-ука, — снова прошипел Сенька, скрипнув зубами и едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав осторожный шепот над головой.
— Ты звал меня, дорогой товарищ? Вот я и пришла… — Алевтина стояла перед ним, сунув руки в карманы плаща, и вызывающе улыбалась. — Сука, надо полагать, это я?
И чем же вызвано столь лестное обращение?
Уж ни тем ли, что ты опять нагадил нам в карман? А может быть, это сугубо личностный интерес? Так ты скажи. Я проникнусь. К чему же фирме свинью за свиньей подкладывать!
— Начинается! — обреченно выдохнул Сенька и кинул взгляд за ее спину. Слава богу, что хоть Верки нет в доме, а то двойного наезда ему не выдержать.
— Нет ее, — понимающе кивнула Аля и, по-хозяйски прошествовав по кухне, уселась за обеденный стол. — Я специально дождалась, пока она в огород уйдет. Не к чему ее расстраивать. А вот тебе… Тебе мне основательно хочется портрет лица подпортить. Ты что же, гад, творишь?! Третья ходка нам в убыток! Если это не вредительство, то как ты это назовешь?
— Злой рок, — торжественно изрек Сенька, вспомнив коронную фразу одного из киногероев-неудачников. — Или судьба. Назови, как хочешь, но я и сам не пойму, в чем дело…
— Только не темни со мной, — Аля постучала указательным пальцем по столешнице. — Мне дерьма без тебя хватает разгребать в этой долбанной фирме. Все будто сговорились: то сырье на брак пустят, то установку разгерметизируют, а это сотни и сотни тысяч рублей, так тут ты еще! Ты хотя бы знаешь, мудак, каких сил нам стоило произвести этот препарат?
Представляешь, какие это бабки?! Что я Ваньке скажу?! Я и так тебя покрывала два предыдущих раза!
— Спасибо, — буркнул Сенька. Хотелось ему того или нет, но чувство вины потихоньку начало глодать его изнутри.
— Жене своей спасибо скажи! — отрезала Аля, не смягчая тона. — Только и милосердствую из-за нее. Правду говорят: скажи мне — кто твой друг, и я скажу — кто ты…
Она совсем не это хотела сказать, но удивительно дело, произнеся это, совсем не раскаивалась. Былая сдержанность и разборчивость в выражениях канули в Лету вместе со спокойной и безоблачной жизнью. И какого черта?! Кто церемонится с ней?! Кто постарался оградить ее от всех, мягко говоря, неприятностей?! Все только валят и валят на ее бедную голову все новые и новые проблемы, не удосужившись поинтересоваться: а каково ей самой?