— Можешь передать своей начальнице, что благодарности она от меня не дождётся.
Имир закатила глаза и томно вздохнула:
— Поверь мне, Йегер, Криста уже давно от тебя ничего не ждёт.
Микаса пошла проводить Имир, а я всё стоял в дверях и пялился на чек. Всё это время молчавший Жан встал с кресла и подошёл ко мне, заглянув в листок.
— А вот и решение, — присвистнул он.
Я поднял на Кирштайна безумные глаза и робко кивнул.
Чек обналичили сразу же, в ближайшем отделении. Запихнув пачки денек в рюкзак, мы с Микасой и Жаном сели в красный седан и помчались в больницу. Всю дорогу я нервно кусал нижнюю губу и неотрывно смотрел на городской пейзаж за грязным окном автомобиля. Микаса сидела рядом, держа меня за руку.
— Всё хорошо, Эрен, теперь всё будет хорошо, — Микаса сильнее сжала мою ладонь.
Жан поддержал жену:
— Армину осталось потерпеть ещё немного. Кстати, у него же сегодня День Рождения, да? Думаю, подарок ему понравится.
Я машинально кивнул и через силу улыбнулся — я совсем забыл про День Рождения Армина.
Машина быстро катила по субботней автомагистрали; дрожь всё не унималась.
В больнице было людно — как и всегда в выходной день. Брженской на месте не оказалось. К счастью, нам на глаза попалась рыжая медсестра, поставленная к Армину, Петра Рал, и мы втроём сразу кинулись к ней.
— Мисс Рал!
Завидев нас, девушка остановилась. Лицо её было бледным и усталым, а живые глаза были полны грусти. Она поздоровалась и слегка улыбнулась.
— Мисс Рал, — прерывисто проговорил я, не в силах сдержать своё возбуждение, — мы собрали нужную сумму, мы можем сделать операцию Армину.
Улыбка сошла с губ медсестры, глаза наполнились слезами.
— Мне жаль, — сдавленно проговорила она, — но мистер Арлерт скончался вчера вечером.
Рюкзак упал на пол. Мне резко стало не хватать воздуха, будто рёбра тисками сжали лёгкие. Пред глазами встала пелена, а звуки стали приглушёнными, они словно раздавались за толстой стенкой. Жан что-то кричал, но я не мог разобрать его слов, Микаса крепко сжимала моё запястье и гладила по спине, что-то нашёптывая мне на ухо. Я глотал воздух ртом и никак не мог надышаться, точно он и вовсе не доходил до измученных лёгких.
— Я… я хочу его видеть, — бесцветным голосом сказал я.
Медсестра кивнула:
— Следуйте за мной.
Я попросил сестру и зятя остаться в приёмном отделении, а сам последовал за Рал. Шаткой походкой дошёл до лифта, спустились на цокольный этаж, и меня сразу обдало могильным холодом. По телу прошла мелкая дрожь, я плотнее укутался в пальто, стараясь сохранить тепло жизни. Петра частенько поворачивалась ко мне, следя, чтобы я не потерялся. Идя по длинному низкому коридору я думал лишь о том, чтобы в морге я встретился не с ним, чтобы Рал ошиблась и привела меня к другому человеку.
— Пришли, — объявил женский голос.
Девушка толкнула металлическую дверь, и мы вошли в просторное светлое помещение. В нос сразу же ударил мерзкий запах формалина, спирта и прочих медикаментов. К горлу подступила тошнота, и я мысленно порадовался, что ещё ничего сегодня не ел. За столом возле дальней стены сидел мужчина средних лет. Рал сказала ему имя покойника, мужчина проверил журнал и, кивнув, подошёл к стенке из небольших металлических ячеек. Нашёл нужный номер и выдвинул его. Под серой простынёй вырисовывался силуэт человека — совсем худой, маленький, точно тело подростка. Мужчина отвернул край простыни, открывая лицо мертвеца. Голова закружилась, и я немного отступил назад, пытаясь сохранить равновесие. Это был не он. То, что лежало сейчас передо мной, уже не имело никакого отношения к Армину. Мёртвое тело, бездыханная оболочка — не более. Армина там уже не было. От него осталось лишь исхудавшее синеватое тело, лицо с впавшими глазами и щеками, искажённое маской смерти. Я обхватил руками дрожащее тело и рухнул на пол, издав стон бесконечной боли.
Армин умер второго ноября в двадцать часов двадцать одну минуту. Он не дожил до своего двадцатитрёхлетия всего три часа тридцать девять минут.
Комментарий к Глава 18
James Arthur - Impossible
========== Глава 19 ==========
Говорят, существует пять стадий принятия смерти*. Пять шагов на пути принятия неизбежного.
Стадия первая: Отрицание.
Армина похоронили на следующий день. На панихиде было всего четверо – я с Микасой и Жаном да Саша. О смерти Армина Браус узнала, когда я пришёл вернуть ей одолженные деньги, те, что должны были спасти моего друга. Девушка ничего не сказала, она лишь молча приняла купюры и крепко обняла меня, долго не отпуская из своих объятий.
Почти всю сумму, что у меня была, я потратил на гроб и ритуальные услуги, часть денег я вернул Микасе, остатком расплатился с больницей за лечение.
Стоя на холме старого городского кладбища, я вдыхал морозный воздух и невидящим взглядом смотрел на свежую могилу. Много раз я пытался ответить на один единственный вопрос, застрявший в моём мозгу. Почему я здесь? Я разглядывал серое каменное надгробье, вырезанные красивым шрифтом буквы знакомого имени и ряд цифр. Никто не пролил ни слезинки. Оно и понятно – кто будет плакать над могилой незнакомца. Я покосился на стоящих поодаль близких. Жан что-то в полголоса говорил Микасе, с беспокойством смотрящей на меня; Саша ковыряла носком чёрной туфельки землю и нервно теребила в руках носовой платок. Я вновь перевёл взгляд на надгробье. Армин Арлерт… Так звали моего друга.
На плечо легла женская рука.
— Пойдём, Эрен, — с грустью сказала сестра.
Я последний раз кинул взгляд на могилу и подруку с Микасой пошёл к выходу из кладбища.
Мы спустились с холма и прошли по каменной дороге вдоль больших склепов, обогнули церковь с высоким шпилем и вышли на дорогу, ведущую прямиком на парковку.
— А она что тут забыла? — прошипела Микаса.
У высоких кованых ворот с позолотой стояла Криста. Облегающая юбка, подчёркивающая изящный изгиб бёдер, приталенное пальто, чёрные перчатки на маленьких аккуратных ручках – она как всегда прекрасна. Красная помада на губах в сочетании с молочной кожей казалась гроздьями спелой рябины на снегу. Ничего не меняется в этом грёбаном мире.
— Мы подождём тебя в машине, — сестра ласково провела по моей щеке ладонью и, презрительно глянув на Кристу, направилась с Жаном и Сашей к автомобилю.
Мы стояли с Ренц напротив друг друга в полном молчании. Её голубые глаза смотрели на меня с нежностью и теплотой. Для неё всё осталось как есть. Она по-прежнему играла свою роль.
— Здравствуй, Эрен, — тихо сказала Криста.
Сердце сжалось в груди. Я так любил, когда она ласково звала меня по имени. Когда после этого, её тёплые губы целовали мой висок, когда её руки обнимали меня. Я так любил… Люблю.
— Здравствуй, Криста, — твёрдо отозвался я.
— Хистория. Моё имя Хистория.
— Роза пахнет розой, Криста, — упорно зову её «Криста», — хоть розой назови её, хоть нет.
— Но я не роза, Эрен.
— Ты права, — выдохнул я, — ты больше похожа на лилию.