К тому времени, когда Кэйл прибыл к месту происшествия, ситуация уже немного обострилась. За эти короткие мгновения Чхве Хан уже так разозлился, что его плечи сильно дрожали.
- Как ты смеешь мешать благородному человеку?
- Что, чёрт побери, ты несёшь, когда только что причинил кому-то боль? Кто-то встал у тебя на пути? Это произошло только потому, что ты ехал на своей карете, как сущий маньяк!
- Крестьяне должны убираться с дороги, когда видят карету дворянина. Я не виноват, что этот крестьянин был настолько глуп, что просто стоял там, не двигаясь!
Чхве Хан спорил с одним из лакеев Вениона Стана, и Ганс, стоявший рядом с Чхве Ханом, нахмурился, когда увидел приближающегося к Кэйла, и поспешно подошёл и прошептал ему на ухо:
- Чхве Хан-ним, кажется, очень взволнован.
Ганс, казалось, уже понял, что владелец экипажа принадлежит к семье маркиза. Он также, казалось, понял, что человек, стоящий за этим лакеем, был не кто иной, как Венион Стан.
Этот нарцисс, вероятно, только и вышел из кареты, потому что увидел символ семьи Хэнитьюз на карете Кэйла.
- Довольно.
Венион, человек с красивыми светлыми волосами, нежно обратился к своему лакею. Как только слово сорвалось с языка Вениона, лакей переместился за господина, как будто он и не злился всего мгновение назад. Только Чхве Хан остался стоять, хрипя и пыхтя, утешая испуганного старика.
- Тск, - Кэйл щёлкнул языком.
Лакей на самом деле не рассердился Он был довольно далеко от кареты Кэйла, но, как и Венион, он, вероятно, видел Золотую Черепаху на дверце кареты. Вот почему он преувеличивал, будучи излишне громогласным, ругая Чхве Хана, чтобы таким образом заставить Кэйла выйти на сцену. Ганс знал, что делает лакей, и это заставило его нахмуриться, стоя в ожидании прибытия Кэйла.
Кэйл Хэнитьюз посмотрел на Вениона и лакея, прежде чем положить руку на плечо Чхве Хана.
- Ты тоже.
- Но...
Кэйл знал, почему Чхве Хан рассердился. Это место было очень похоже на деревню Харрис, его второй дом. Он злился на то, что эти люди подвергли чужую жизнь опасности, но не проявили ни малейшего раскаяния, и даже не проявили никаких признаков желания извиниться.
Однако жертва, этот несчастный старик, не могла рассердиться. Это было потому, что у него не было никого, кто мог бы его поддержать, как Кэйл у Чхве Хана.
- Они могли использовать другую дорогу, но решили не делать этого, даже рискуя навредить кому-то. Как я могу это так оставить?
- Чхве Хан, - Кэйл несколько сильнее сжал плечо черноволосого вспыльчивого юноши. - Успокойся.
Черные глаза Чхве Хана смотрели прямо на Кэйла. Юноша мог видеть сердитый взгляд черноволосого парня. Нет, если говорить честно, Чхве Хан, который был объят воспоминаниями о деревне Харрис, начал успокаиваться.
Убедившись, что Чхве Хан успокоился, Кэйл посмотрел на Вениона Стана.
Красивые светлые волосы и лёгкая улыбка на губах. Прекрасно скроенная одежда сидела на нём без единой морщинки. Сапоги без единой царапины. Однако то, что привлекло внимание Кэйла, было несколько небольших красных пятен на манжетах белоснежной рубашки Вениона.
"Кровь, должно быть, оказалась здесь потому, что он наслаждался, и не только наблюдением за тем, как подвергается пыткам Чёрный Дракон".
Сумасшедший ублюдок. Этот сын маркиза Стана был тем, кто наслаждался трапезой, наблюдая за мучениями, испытываемыми Чёрным Драконом, он не возражал и против того, чтобы быть покрытым кровью.
- Рад Вас видеть. Вы кто-то из семьи графа Хэнитьюза?
- Да. Приятно познакомиться, Молодой Мастер Венион Стан.
Как и ожидалось, другая сторона знала Кэйла. Венион не был тем, кто легко достиг позиции наследника. Проблема была в том, что он был довольно груб.
- М-м.
Венион Стан был типом, который мог нежно улыбаться вам, но вы все еще чувствуете отвращение к нему.
- У меня не было причин приезжать в эту область, и я лишь слышал истории, что в семье графа есть кто-то, кто обладает свободным духом и не выглядит благородным.
Венион улыбнулся, наблюдая за Кэйлом. Это был очень раздражающий взгляд. Как будто он пытался что-то начать.
- Я слышал, что Молодой Мастер Басен Хэнитьюз принимал участие во всех собраниях дворян в прошлые годы.
"Зачем спрашивать о том, что тебе и так известно?"
Кэйл не был талантлив в подобных разговорах. Вот почему он ярко улыбнулся и почтительно ответил:
- Да, я и есть то самое ничтожество.
Крак. В тот момент, когда слова сорвались с губ Кэйла, лакей Вениона вздрогнул.
- Возможно, один из самых жалких представителей данного вида.