Завидев меня, Григорий лишь ухмыльнулся, а Александр фыркнул что-то себе под нос.
— Как это мило! А вот и твой Влад! Ты слишком припозднился, пропустил все интересное. — разливаясь в довольной улыбке чуть ли не прокричал он, после чего он склонился над Ксеньей почти вплотную, он произнес чуть тише — Ну что сестрица, твой защитник здесь. Почему же ты не просишь его о помощи? Неужели не уверенна в его смелости? — отстранившись от сестры, он громко рассмеялся и сказал Григорию ослабить хватку.
Рухнув на пол, девушка схватилась за сое лицо. Казалось, она просто не верила, что это произошло в реальности. Она держалась за сои покрасневшие и частично окровавленные щеки. Я стоял в самом проходе, судорожно сжимая в руках документы. Я словно врос в землю и не мог пошевелиться. Все мое тело оцепенело от ярости и страха. Бросив на меня зоркий взгляд, а после перейдя на сестру. Он просто смеялся над нашей слабостью. Повернув голову к Григорию, он указал на лестницу, и они начали подниматься на вверх.
— Ну же, ничтожество, не хватает сил даже сдвинуться с места? — Я не знал кому из нас предназначались эти слова, но они пробирали меня на сквозь. — Завтра приедет Алеша, попробуй ему объяснить, что именно случилось с твоим лицом. И настойчиво попроси не вмешиваться. То же касается и Лидии, хотя та от матери и на шаг не отойдет.
Александр медленно направлялся вверх и больше не оборачивался в нашу сторону. Пусть мои ноги и окаменели, но как только силуэты обидчиков скрылись за лестничным проемом я тут, же бросился к Ксюше.
Сидя на полу, она продолжала держаться за свое лицо, словно пытаясь содрать с себя кожу. Вскоре она начала медленно задыхаться, паника полностью овладела ей. Пытаясь привести её в чувства, я хватал её за руки, пытался удержать в объятьях и даже поднять, но с каждой попыткой становилось хуже. И в один момент я решил сделать то, о чем вскоре пожалел.
Схватив её за руку, я смотрел, как в счетных попытках поймать воздух она задыхается, слезы не переставали стекать по покрасневшим щекам. Пытаясь остановить паническую атаку и привлечь её внимание, я схватил её за плечи. Приблизившись к лицу, быстро накрыл её губы своими. Тело девушки содрогнулось, но продолжало биться в легкой конвульсии. Не отрываясь от поцелуя, я обнял её за плечи. Наконец придя в себя, Ксюша меня оттолкнула, пусть и с большим трудом, но я отпустил её. Немного откашлявшись, она устремила свой взор на меня. Наполненный страхом, удивлением и непониманием её взгляд, словно просверлил во мне дыру.
— Ты не приходила в себя, я пытался восстановить твое дыхание и привести тебя в чувства. Холодной воды рядом не было, а бить по щекам я бы не смог. Прошу, не злись на меня.
— Я в порядке.
— Это не так! — я снова схватил её за плечи и немного встряхнул — Какой смысл сейчас врать? Я же сам все видел и к тому же не раз! — он этих слов мне захотелось захлебнуться. Да, проблема именно в том, что я все видел, и так ничего и не сделал.
— Тогда какой смысл что-то говорить, если ты сам все видел? — все мое тело в мгновение покрылось мурашками, я такой трус.
— Почему ты не просишь о помощи? — прежде чем ответить, девушка встала на ноги и сделала шаг назад.
— А хочешь сказать, что поможешь? — на мгновение в холле воцарилась тишина, меня словно пробил электрический заряд. Создалось ощущение, что я тут единственный кого накрывает паническая атака. Признаюсь, я не мог понять, что на меня нашло. Встав с колен, я сделал шаг на встречу Ксении, ужасно вспылив я был готов провалиться на месте.
— Если бы ты не молчала и не трусила, все было бы иначе. Не терпи ты эти издевательства с самого начала, твой отец не считал бы тебя ничтожеством, а родной брат не считал бы тебя ошибкой! Что вообще можно было сотворить, чтобы родная семья так сильно тебя возненавидела? — эта была последняя капля моего разума и в это момент она махала мне держа в руках белый флаг и прощаясь на испанском.
Мне понадобилось время, чтобы понять, какую глупость я натворил. Лицо девушки стоявшей в шаге от меня, мгновенно скривилось в гримасе ужаса и боли. Истерика нахлынула второй волной. Не в силах, что-либо возразить, она, лишь всхлипнула носом и рванула по лестнице вверх. Я стоял на месте и бог мне судья, я был готов вымыть рот с мылом. Я был опустошен, ощущение, словно я сам выжал себя до талого и кинул на пол. Опустившись вниз, я зажал рот руками и единственным, что из него вырвалось, стал приглушенный хрип. Я сидел на полу в холле, пока меня не заметил дворецкий. Мне так и не удалось понять как я оказался в комнате, но единственное, что меня волновало, эта девушка, которой я самолично воткнул нож в спину.
Известно ли вам о таком понятии, как Суицид? В интернете, это явление описывают, как намеренное лишение себя жизни. За всю свою жизнь, я ни разу не пытался покончить с собой. По крайней мере, я думал так раньше. Ведь буквально час назад, я лишил себя той, что буквально давала мне смысл жить. Никогда мне не приходилось задумываться о ком-то так долго. И если бы год назад меня сказали, что какая-то семнадцатилетняя, голубоглазая, кудрявая девица вскружит мне голову, и я буду готов на все ради её прощения, но я бы рассмеялся этому глупцу в лицо. Но сейчас я был готов вырвать собственные легкие, лишь бы унять боль в моей груди. Сидя возле открытого окна, я докуривал четвертую сигарету, в надежде, что никотин порази мои легкие за пятнадцать минут, и я умру самой мучительной смертью. Первый раз на моей памяти, за последние двадцать шесть лет моей жизни, я так сильно хотел исчезнуть.
Не знаю, что заставило меня перебороть эмоции и взяться за документы, но я быстро закончил работу. Смотря на темные шторы, которые повесили совсем недавно, я размышлял о жизни и о том, как благополучно вырву себе язык в знак извинений и раскаяний. Я был недостоин даже волоса этой девушки, я был даже хуже её отца и брата. Я был тем, кто, прекрасно зная ситуацию, сказал ей в лицо, то, что сломало бы любого взрослого, не говоря уже о хрупком подростке. Я мерзок, труслив, глуп и жалок. И если бы можно было разорвать себя на две части, то одна из них, точно бы меня задушила. В один миг, я почувствовал себя героем старой драмы, увидав перед собой тетрадь которую достал еще вчера и забыл убрать. Я взял ручку, пытаясь нанести на бумагу все свое призрение к себе, я принялся писать.
И пустота внутри, и плакать хочется
Но что случилось? Вот беда,
Пустые чувства наружу просятся
Дождем проносятся, сквозь облака.
Однажды вечером, читал историю
Красивы были, герои в ней.
И в виде письменном, создал теорию
И буду мучиться до конца дней.
В ней много лирики и горьких слез,
Красивых фраз и песенных мотивов
И словно очутился в стране грёз,
И словно отдыхаешь на мальдивцах.
Один герой и тысяча историй,
Одна любовь и тысяча побед.
И можно столько выдвинуть теорий
Но подтвержденья, к сожалению нет.
История прекрасна и красива,
Но радости в ней к сожаленью нет
И к сожаленью нет в ней позитива,
И мысли будут мучить много лет.
Герой несчастен, друг погиб.
Любовь — обман, а чувства — быль.
И словно все эмоции убив,
Все счастье превратилось в пыль.
История была не долгой, но красивой,
Её мы будем помнить до конца,
Герой стоит над дружеской могилой.
И в сказке нет счастливого конца…
Не успел я даже опомниться, как настала ночь. В небе уже стояла почти полная луна, а со всех сторон её окружали тысячи звезд. Смотря пристально в это темное небытие, я задумалася о том, что в больших городах, никогда не видно звезд, а луна и вовсе похожа на блеклый воздушный шарик. В мою голову пришла мысль, что люди слишком занятии, чтобы любоваться небом. Поэтому звезды решили, что они не достойны на них смотреть. Впрочем, как и я сам.