И мне стало легче.
Как сейчас говорит молодежь, я просто «забил». И даже когда я находился рядом с Ксеньей, я думал только о себе. Мне было двадцать шесть, и как любой другой человек, я думал не только о романтике. Я любил Ксюшу, но я привык думать, что найдется кто-то кроме меня и не вмешивался.
Только сейчас я понимаю, что полюбил человека со сломанной волей. Человека, которого лишили собственных прав. Человека, у которого не было ничего, ведь даже родная семья питала к ней только ненависть. Я полюбил птицу в золотой клетке, самолично повесив амбарный замок на решетку, в надежде, что она будет мне благодарна. Но в точно такую же золотую клетку я запер самого себя.
Состояние, в котором человек запирает себя в маслинном барьере, тем самым прячась от внешнего воздействия. Такое состояние я называю «Стеклянный шкаф», несколько раз я слышал, как люди упоминали это явление при мне, но мне, не известно есть ли такое понятие на самом деле. И все же я ты описал это так:
«Стеклянный шкаф» — состояние человека, когда он воздвигает вокруг себя или другого человека/явления невидимую стену. Ну, или вовсе забирается в невидимую коробку и продолжает там сидеть.
В человеческом представлении этот барьер выглядит как огромный шкаф с прозрачными стеклянными стенками. Выстраивая этот барьер, человек перестает обращать внимание на окружающих. Делает вид, будто ничего не происходит. Чаще всего, люди запираются в шкафу от неуверенности или страха. Они словно сами запирают себя в клетке и держат ключ в руках. Одновременно это сочетает в себе мысленный эксперимент Эрвина Шрёдингера с котом в картонной коробке и таким явлением как «Эмоциональный якорь» в психологии.
Вся суть в том, что человек запирает в этом шкафу не только себя, но и свои эмоции. Создавая вымышленный склад всего «ненужного», мы витаем в состоянии безразличия и страха одновременно. Мы не мертвы, но и не живы. Мы просто существуем. Живем со страхом, что когда-нибудь этот шкаф разобьется от камня который мы сами в него закинули и все накопившиеся тревоги и эмоции вырвутся наружу и уничтожат нас.
В случае с посторонними людьми все немного иначе. Мы запираем этот шкаф с наружи, беспокоясь о том, что из него кто-то выйдет и навредит нам.
Таким образом, мы зависаем в метре над пропастью хватаясь за канат, который держит человек, идущий по такому же канату. Вопрос только в том, кто сделает первый шаг. Но стоит принять во внимание, что если человек, который держит нас над пропастью, отпустит этот канат, то сам он тоже упадет. Ведь на другом конце этой пропасти стоит еще один человек поддерживающий канат по которому он идет. Запутанно, не правда ли?
Можно конечно объяснить немного проще. Весь смысл внешнего «стеклянного шкафа» в том, что он работает по принципу цепной реакции. Если разбить один — другие последуют за ним, как выстроенные в линию домино. Таким образом, если хоть один человек начнет падать в пропасть, другие полетят за ним.
В итоге мы получаем кучу битого стекла, предоставляемую в качестве накопившихся эмоций. И эту кучу, мы будем разгребать всё жизнь.
Вам всё еще сложно? Что ж, можно объяснить и на более понятном уровне. Представьте, что ваш шкаф — это ваши страхи и комплексы. Ваш, так называемый, комплекс неполноценности. Чувство, словно вы не такой как все. Вы никому об этом не говорите, но продолжаете бояться и ненавидеть себя. Вы боитесь того, что о вас скажут другие и просто продолжаете молчать. Как ещё один пример, можно привести травлю. Допустим, вас унижают, оскорбляют и гнобят. А вы продолжаете молчать и бездействовать, вы терпите все, что с вами делают окружающие. Вы становитесь общей куклой.
«Стеклянный шкаф» выражает ваше состояние бездействия. В этом состоянии, все, что вы делаете, это строите вымышленный мир наполненный мечтами и скрытыми желаниями. Независимо от того, чем вы занимаетесь в реальной жизни, каждый из вас имеет свой стеклянный шкаф, а вот что вы в нем храните, скелеты или чувства, решать только вам.
Что ж, думаю нам пора вернуться к прогулке. После магазина, Оля захотела поесть мороженного, а после и вовсе погулять в парке. Алексей оказался славным парнем, общение с ним не только вызывало у меня интерес, но и поднимало настроение. Работал он риэлтором, а жена его была владелицей агентства недвижимости. Детей у них было двое, мальчик и девочка. Брата Оли звали Дима, но приехать с отцом, ни сын, не жена не смогли. Девочки было шесть лет и в садике были каникулы, но вот сын уже учился в школе и на данный момент находился в лагере. Жена же просто не могла оставить работу.
Если уж говорить о внешности, то в первую очередь стоит начать с дочери. Выглядела она как маленькая принцесса из мультика. Светло-русые волосы, голубе глаза, легкий загар. Ростом она была совсем маленькая, ну что уж взять с ребенка. Одета она была миленько зеленое платье и сандалики. Волосы её были завязаны в два милых хвостика, а в руках она держала маленького плюшевого енота с огромным сердцем на животе.
Отец её был высоким мужчиной с кудрявыми каштановыми волосами, он был больше похож на Ксению, чем Александр. Он был худощавым прям как отец. Лицо его так же было усыпано веснушками, а глаза были голубями как у сестры. Одет он был в летний спортивный костюм и кроссовки.
Со стороны они выглядели самыми счастливыми людьми в парке, на их фоне я и Ксюша, идущие рядом, выглядели как два совершенно незнакомых человека. На улице царило настоящее пекло, по лицу девушки было понятно как ей тяжело идти во всем этом обмундировании.
— Может сходим в кафе? — ляпнул я даже не успев обдумать — тебе же тяжело? — мы продолжали идти, только вот едкая тишина и неловкость пошли с нами.
— Пошли, только надо Лешу предупредить. — Зашагав в сторону брата она что-то сказала ему на ухо и показала в мою сторону, после чего я вместе с Ксюшей направились в ближайшее кафе.
Заказав селенных холодный чай с мятой и пирогенное «Наполеон» для Ксюши и холодный кофе с чизкейком для себя, я отдал официанту меню. Все время ожидания заказа мы сидели, молча, чувство неловкости так и витало над нами. Когда заказ был готов и принесен, Ксюша все же промолвила:
— Зачем ты пошел с нами?
— Оля меня попросила.
— Я не об этом.
— Я хотел увидеть тебя. — мы говорили однотипными и короткими фразами. Мои нервы начали сдавать еще во время прогулки, но сейчас они просто пустились в пляс.
— Ты мог сделать это дома.
— Ты же меня избегаешь. Я не прав?
— Прав. Прости, — голос девушки заметно смягчился и я решил, что пришло время сказать то, что не мог сказать уже второй день.
— Нет, это ты меня прости. — голос мой дрожал, но я был в силах продолжать. Мне следовало помыть рот с мылом, прежде чем говорить тебе что-то. Я поступил подло и ужасно. Ты в праве меня ненавидеть. Прошу прощения за неосторожные слова в твой адрес. Знаю, слово особенно больно ранит. — Взглянув на чай в большом стеклянном бокале, девушка молчала. Казалось она просто ищет слова, чтобы сне ответить.
— Нет, ты был прав. Я слаба и виновата во всем сама. Помню, как в тот вечер ты задал вопрос, что же такого нужно сделать, что бы тебя родная семья возненавидела. — от нервов её голос дрожал, сглотнув скопившийся в горле ком она продолжила — Я виновата в смерти мамы. Поэтому отец и брат меня ненавидят… — она замолчала, а я ждал продолжения. — Мне было десять лет, я, мам, папа и брат ехали на день рождения к бабушки. Дело было в том, что день рождение бабушки было на четыре дня раньше чем мое. Помню, как будто бы это было вчера. Я очень сильно распсиховалась из-за того, что на бабушкин день рождение они нашли время, а на мой будут работать. Они предложили отпраздновать в выходные, устроить грандиозную вечеринку. Но я уже позвала всех друзей. Из-за того что я не слушалась, мама пригрозила тем, что праздновать мы вообще не будем. — во время рассказа ей голос дрожал, казалось, что она вот-вот заплачет. — Не помню из-за чего, но я и Саша начали ссориться и драться. А машина у нас тогда была старая, водителя еще не было. — голос Ксюши охрип окончательно, отчего она даже немного закашляла. — Закричав, я схватила Сашу за рубашку, и она потянул меня на себя, отчего я каким-то образом открыла ногой дверь. Мама и папа очень сильно испугались. Все произошло очень быстро, мама кинулась ко мне, пытаясь не дать мне упасть, толкнула папу, он не справился с управлением. Авария сучилась незамедлительно. — после этих слов она замолчала. Я все понял, мне не нужно было продолжение.