Да вы наверняка подумали в правильную сторону.
Передо мной стоял мой лучший друг. Он сжимал в руках маленький крестик с цепочкой, и создавалось ощущение, что он искренне надеется, что эта вещица поможет ему собрать мысли в кулак. Лицо парня было направлено ко мне и опущено. Его глаза выглядели опухшими с самого начала, но я даже не заметил.
«О боже, почему я»? — этот вопрос беспокоил мои маленькие мысли. Неужели так было всегда? Неужели я просто не замечал? И все же почему сейчас? Почему я?
В своей голове я уже сформировал огромный диалог, но ответить смог лишь одно.
— Это не так. Ты ошибаешься
— Это так Влад, прими это.
— Нет… Пожалуйста не надо. — теперь хрипел уже мой голос. Почему именно моя дружба, моя жизнь, почему именно у меня все идет крахом? — Не надо.
Я смотрел в лицо моего бывшего друга. Его глаза блестели от накопившейся в них воды.
— Чем я хуже? Это потому что я парень? — его глаза мельтешили туда-сюда, словно он не мог сконцентрироваться на чем-то одном, а может он и вовсе боялся смотреть мне в глаза? — У тебя ведь никогда не было этих Стереотипов.
— Виталь, я…
— Нет. Не надо так. Не смотри на меня с этой жалостью, я её не достоин. — он сглотнул накопившийся комок эмоций в горле и выдавил — Я не жалок. Не капли. Не стоит жалеть меня только потому, что я признался тебе. Это было очевидно всегда, просто ты этого не видел. Я признался тебе, не потому что хочу взаимности, а потому что потом будет поздно. Я прекрасно знаю, что я твой Лучший друг. — он выглядел бледным и потерянным. Он уже знал, каков будет мой ответ. А я, и представить не мог, как ему сейчас больно. — тебе стоит пойти и уточнить время отправления.
Этими словами он показал, что хочет побыть один хотябы минуту.
Я жалок.
Я не смог ответить ему что-то внятное, не смог поддержать, не смог понять и даже попытаться что-то сделать. Как долго это продолжалось? А что важнее как долго это могло продолжиться? Я бы и дальше был мудаком, который не обращает внимания на чувства других?
Я всегда делал вид, что это все меня не касается. Но знаете что?
Если всю жизнь делать вид что тебя ничего не касается, то твое существование пройдет мимо и твое счастье тебя тоже не коснется.
И похоже, меня оно тоже не коснется.
Когда я вернулся, Виталя сидел на закрытой лестнице вокзала. Народу там было мало, и никто не мог помешать его раздумьям. Видя эту картину, я неким образом вспоминаю события двухлетней давности. Виталик часто приход ко мне и так же часто ждал меня в подъезде. Ему до жути нравилась атмосфера старых и пустых подъездов. Он сидел на пыльной и грязной лестнице и что-то перебирал в руках. Он всегда вертел что-то в руках, например, когда думал, устал, волновался. Это помогало ему расслабиться.
Сейчас же он сидел на лестнице с опущенной головой. Раньше он чуть ли не подскакивал при виде меня. Как же быстро все изменилось.
Вскоре я окрикнул его, и мы направились обратно на перрон.
Я уже мог видеть поезд издалека, и мне хотелось как можно скорее в него сесть. Электрички до моего родного города не ездили каждый день, но даже если бы и ездили, я терпеть не мог такие места. Ксюша их тоже не любит.
Ну вот. Опять я думаю о ней.
Я вновь смотрю на Виталю. Мое сердце импульсивно бьется и вот-вот готово выпрыгнуть из груди.
Парень стоявший рядом, одетый в одежду моего друга, имея лицо и прическу моего друга и по всей видимости и являющийся моим другом, смотрел в даль совсем пустыми глазами. Он не был похож на себя и именно поэтому я и подумал, что это не Виталя.
Мимо нас проехал поезд и резким порывом ветра раскидал пряди волос на лице Витали. Громкий гудок, который послал нам машинист, чтобы мы отошли от края перрона не вселил в нас страха.
— Я вернусь и мы поговорим. Я не хочу тебя терять.
— Возможно, придется.
— Почему? Неужели нельзя вернуть все как было?
— Потому что мы всегда теряем то, что хотим удержать всеми силами.
Я сел в вагон. И попрощался с лучшим другом.
***
Я сел в вагон. А что было дальше?
Если честно, я плохо помню события, произошедшие после моего расставания с Виталей. Более или менее я помню лишь следующий день.
Вернувшись на свою малую родину, я не спешил повидаться с друзьями, я даже домой не отел. Позвонив отцу, я узнал, в какой больнице лежит мама и сразу же направился к ней.
Расписавшись на посту медсестры, я направился в палату реанимации. Мне сказали, что у мамы был приступ ил что-то похожее, я плохо разбираюсь в медицине.
Кроме запаха хлорки и медикаментов, в больнице чарующе пахло чем-то молочным. Мой желудок в мгновение ока дал о себе знать.
Стены больницы были зеленые, косяки облезлые, а в палатах стояли тяжелые деревянные двери.
Открыв дверь в палату номер семь, я сразу увидел маму. Лицо её было бледным и исхудавшим. Она всегда была крупной женщиной и очень часто пыталась похудеть, но се час она была не похожа на себя.
Я словно смотрел на абсолютно незнакомого человека.
Её волосы всегда были яркими и густыми, сейчас же, её стрижка больше напоминала мужскую. Одета она была в бриджи и березовою кофточку.
Увидев меня, она улыбнулась.
— Мне не сказали, что ты приехал. — о Боже. Услышав это тихий и хриплый голос, я чуть было не заплакал.
— Я только с поезда. Еще не был дома.
— И вот так сразу с дороги ко мне? — она медленно покачала головой в знак негодования и встала с кровати. — дайка я рассмотрю тебя поближе, лет сто тебя уже не видела. Забыл, поди про мать.
— Да как про тебя забудешь, ты и мертвого с могилы достанешь. — устремив на меня явно не радостный взгляд она приказала мне помолчать и продолжила осматривать меня с ног до головы.
— И чем ты питаешься только? Одна кожа да кости.
— Мне приходится много работать. Готовить нет времени.
— Всех денег не заработаешь.
— И ты снова права.
Пройдя в палату, я сразу же осмотрел её с потолка до пола. Единственное что я мог сказать, это то, что больница была старой.
— Как ты себя чувствуешь? Папа сказал, что у тебя был приступ.
— Приступ или нет, мне уже лучше. — посмотрев на меня уставши она добавила. — Ты так вырос.
— Только не начинай, пожалуйста.
— Не начинать что?
— не начинай все эту волокиту с воспоминаниями из прошлого. Оставь это папе.
— Тут ты прав, он любит
поностальгировать.
— Он сказал ты в критическом состоянии. Я сорвался с работы, чтобы приехать. Мне нужно знать, что с тобой.
— Ты же знаешь, твой папа любит преувеличивать. — «Что? Преувеличивать?» Вы должно быть шутите.
— то есть я просто так приехал? — Супер!
— Не сердись на него. Он в последнее время весь на нервах. Сам понимаешь, мы люди уже не молодые. Просто войди в положение.
Мама была чертовски права. Да и я не видел ничего такого в том, чтобы провести время с семьей. Да и, похоже, что наш давний конфликт забыли все.
Но меня продолжало гложить одно, мысли так и были заполнены прошлым городом. Виталя, Ксюша. Я думал, как же мне стоит поступить?
Посидев еще немного с мамой, я поехал домой. Дверь мне открыла сестра. Папы еще не было дома, в последние время он все больше пропадает на работе. Сестра тоже выглядела уставшей, прям как мама. Атмосфера в доме царила такая же странная, как и обитатели жилища.
По возвращению отца я решился с ним поговорить, вид его тоже был убитым. Похоже, каждый переживал болезнь мамы вместе с ней. Я понимал и принимал их беспокойства, пусть я и не был сильно рад своему приезду на «родину», я все же был хорошо настроен.
Дома царил жуткий беспорядок, впрочем, только мама тут и убиралась. Все в семье всегда были либо заняты, либо ленивы.
Мне, как и всем домашним убираться не хотелось, я лишь слегка протер пыль в своей комнате. Питались они тоже не по-королевски. Ужином для них были либо макароны, сваренные на быструю руку или бутерброды с колбасой, которые запивались, чаем и старым-добрым «Дюшес».