Интересно, эта мысль не дает покоя Алому? Или какая-то другая?
Что превращает его в бесчувственного монстра?
Бешеные серые глаза насмешливо сощурились, губы растянулись в шалой улыбке, тонкие ноздри хищно дрогнули. Скай вздрогнул и вывалился из полудремы, пытаясь стереть из памяти этот образ. Он растянулся на кровати, глядя в потолок, по которому метались тени, складываясь в абрисы истребителей и штурмовиков времен конца войны, и пытался не думать, не вспоминать, не знать. Они победили, они живы. Свое счастье они сами проебали, в конце концов. Никто из них не пытался остановить тех, кто устраивал демонстрации, тех кто бил морды за упоминание погибших. Даже Дэна, убившего жену, никто не осудил. Только пожалели.
Он Алека роботом называл, а они кто? Проебали человечность, все проебали — и кто им виноват?
Засыпать с этим осознанием было так больно и так неизбежно, но пробуждение оказалось еще противнее, потому что за дверью орал не будильник — Блэк, и орал такими словами, что у Ская уши в трубочку свернулись. Он выглянул, Кир отмахнулся от него, не глядя, продолжая крыть на чем свет стоит своего неведомого собеседника. А потом повесил трубку, тяжело вздохнул и завыл, прижимаясь лбом к стене.
— Кир…
— Иди на хуй.
— Кирилл…
— На хуй иди, блядь! — закричал вдруг Блэк, глядя прямо на него белыми от ярости глазами. — С Алым, блядь, без Алого, как хочешь! Суки, суки ебанутые, вот вы мне со своей тонкой душевной организацией где! — он резко чиркнул себя ладонью по горлу. — Я не отмажу его, ты понимаешь? Не отмажу…
Блэк сполз по стене, запрокинув голову, закрывая лицо руками. Коммуникатор валялся на полу, Скай обошел его, настороженно поглядывая, будто на ядовитую змею.
— Что случилось, Кир?
Ладонь, отнятая от лица, бессильно упала на землю. Блэк зажмурился, негромко матерясь сквозь зубы, скривился, как от сильной боли. Он качал головой, толком ничего не говоря, а Скаю оставалось только сидеть рядом и слушать этот глухой отчаянный шепот. То ли молитвы, то ли проклятия. Внизу хлопнула дверь, и Кирилл, горько усмехнувшись, с трудом поднялся, пальцами зачесывая волосы назад.
— Джейк? — громко позвал он и, услышав утвердительный ответ, повернулся к Скаю. — Пошли. Молись, блядь, чтобы у него было алиби. Чтобы хоть что-то было.
— Да, что случилось-то, блядь? — хрипло шепнул Скай в очередной раз, проходя мимо него.
Но на этот раз сзади послышался хриплый, все еще немного истерический смешок и не менее тихий шепот.
— Репортера убили, — а когда он замер, пальцы Блэка едва ощутимо скользнули по плечу. — Того самого, с похорон. Вырвали, не поверишь, глотку. В прямом смысле.
Кирилл прошел мимо, спускаясь в гостиную, а Скай остался стоять наверху, бессильно цепляясь пальцами за перила и не чувствуя, как сминает дерево и металл, ломая их и корежа. Он падал в пустоту, не чувствуя пола, не видя ни стен, ни потолка. Вокруг была лишь тьма, хохочущая и истекающая кровью, а он с радостью погружался в это безумие, потому что реальность уже не могла ни помочь, ни спасти. Потому что это было уже слишком. Действительно. Не отмажет.
Потому что Алый лидер на этот раз заигрался.
Мысль о том, что Алек может быть не виноват, его даже не посетила.
========== Глава 11 — Culpa poena par esto (Наказание должно соответствовать вине) ==========
Не путайте безумие с потерей контроля.
(Пауло Коэльо, «Вероника решает умереть»)
Она смотрит — неожиданно прямо и открыто. Смотрит и криво ухмыляется.
— Боишься? — голос дрожит и срывается, но она не отводит взгляда.
— Боюсь.
Тихий и отчаянный смех. Тонкие пальцы сжимаются в кулак.
— Твою мать…
Она вдруг сползает по стене и по щеке медленно скатывается первая капля, первая слезинка. Первая и последняя.
— Поверь в меня, — хрипло шепчет она неожиданно страстно, с какой-то необъяснимой надеждой заглядывая в его лицо. — Хотя бы ты поверь. Пожалуйста.
Дождь выстукивает по стеклу причудливый ритм. Он молчит, в этой тишине отчетливо слышно ее прерывистое дыхание, но ни всхлипа, ни слезинки.
— Просто поверить?
Она кивает.
Он улыбается и протягивает ей руку.
— Давай попробуем…
***
В этот раз он не заметил ни машины, ни людей, ни даже десятков дверей, которые они преодолели, прежде чем оказались в приснопамятном кабинете, все столь же маленьком и загроможденном всем на свете. Только диван, на котором он спал в те дни, на этот раз был убран и на нем сидела Алла, увлеченно листающая на планшете какую-то книгу. Время от времени она хмурилась и возвращалась назад, проговаривая что-то одними губами. Она даже заметила их не сразу, вздрогнула, когда Кирилл поздоровался, почти подпрыгнула от неожиданности, и обернулась, расплываясь в радостной улыбке.
— Привет, так волновались, что ли?
Кир скупо улыбнулся ей в ответ, а сам Скай даже улыбки выдавить не сумел, воспроизвел какую-то безумную гримасу и рухнул на диван рядом с ней. Завод кончился. Алла встревоженно на него покосилась и погладила по руке.
— Все хорошо?
— Алек здесь? — негромко повторил свой вопрос Блэк, и она кивнула.
— Конечно, работает уже напряженно. Но, хм… — она вздохнула, отводя глаза. — Кирилл, не спрашивай его про вчерашнее, пожалуйста.
— Почему? — влез Джейк.
Алла скривилась, откладывая планшет в сторону. Снова вздохнула.
— Он не помнит ничего. Но навряд ли захочет в этом признаваться, — она встала и пошла в сторону неприметной двери, за которой обычно скрывался Алый. — Я его позову.
— Сделай милость, — надменно бросил блэков протеже, и девушка, окинув его неприязненным взглядом, ушла.
Блэк задумчиво посмотрел на мальчишку, но одергивать не стал. Скай чуть заметно улыбнулся, сверля взглядом ни в чем не повинную дверь. Никто не любил бедного Джейка, а тот, похоже, и не страдал особенно. Лишь бы Блэк был доволен. Когда-то, в учебке и после, их окружали такие пацаны с восторженными взглядами. Как же, настоящие летчики! Потом пацаны исчезли где-то в грохоте взрывов войны, потом сменились на школьников и студентов, дергающих за рукава после парадов. Парой лет позже восторженные взгляды из жизни Ская исчезли окончательно, а вот у Блэка, кажется, появился Джейк. Фанат и ученик в одном лице.
— Не провоцируй ее, — все-таки тихо сказал Кирилл, глядя в окно. — Имей уважение к ее работе, хотя бы, раз уж на возраст тебе плевать.
— Извините, — раскаяние в голосе такое густое, хоть ложкой ешь.
— Кир, а с Алым он так же разговаривал? — Скай не смог сдержаться, и этот вопрос вызвал у Блэка улыбку, а у Джейка — досадливо поджатые губы.
— Нет, Влад, он умный мальчик. Алого он боится.
— Значит, уважает, — следил-следил, а все равно пропустил момент, когда дверь бесшумно открылась. Алек стоял, прислонившись к стене, Алла рядом, глядя в пол. Он улыбался, она — нет. — Здравствуй, Кирилл. Привет, Скай.
Скай помахал рукой в ответ, голосу он сейчас как-то не доверял. Эта безмятежная улыбка, насмешливый взгляд и ровный голос — они никак не вязались с тем, что он видел вчера. Они заставляли дрожать от злости, от непонимания. От страха, в конце концов. Потому что этот улыбающийся Алек, так похожий на его военных времен друга, и вчерашний манекен с окровавленными руками были одним лицом. Потому что репортеру вырвали глотку, а Алый широко улыбался, глядя им прямо в глаза. И, может быть, Скаю мерещилось, но в этом взгляде был вызов и насмешка.
Алый не верил в то, что его могут наказать. Алый считал себя вправе распоряжаться чужими жизнями. Так было всегда, разве нет?
Ему вспомнились таблетки «от модификации» и решение Алого лидера — его люди их пить не будут. Сколько поломанных, оборвавшихся жизней? А ради чего? Просто потому, что ему так захотелось?
— Как ты себя чувствуешь? — Кирилл дружелюбно улыбался, будто это не он парой часов ранее орал матом в голос, узнав про убийство. Будто это не он хрипло материл Ская, говоря, что не сможет теперь, не отмажет. Черт.