Выбрать главу

— Именно так, — подтвердила Кацураги. — Младший лейтенант Аянами, пока что числится в активном резерве. Также участвует в проекте Е.

— Да, институт кадетства — это очень правильное решение… — медленно кивнул генерал, рассеяно разглядывая нас с Первой. — Нельзя вручать столь мощное оружие, как Евангелион случайным людям…

— Мы пришли к такому же выводу, — улыбнувшись, соврала Мисато. — Эксперимент НЕРВа признан удачным, подтверждением чего служат результаты уже двух столкновений с Ангелами.

Ну, не будет же она говорить, что я веду себя как воспитанник военного училища не из-за стараний Конторы, а, так сказать, по личной инициативе. Увидал бы генерал не меня, а Синдзи-из-сериала — долго бы плевался и ругался на безумных японцев, доверяющих самое мощное на планете оружие депрессивным и психологически неустойчивым подросткам… И про случайных людей Кондратенко очень хорошо сказал, жаль только, что у Конторы просто не было другого выхода…

— Ну что ж… — задумчиво побарабанил пальцами по столешнице Кондратенко. — Раз уж с вводной частью покончено, предлагаю перейти к обсуждению более приземлённых вопросов. Ну, думаю Пилотам вся эта административная рутина будет неинтересна — их мы пока отправим прогуляться…

Так. Если я всё правильно понимаю, то это нас таким тактичным образом выставляют за дверь. Нет, а что? Правильно, на фиг генералу лишние уши, причём явно несовершеннолетние. Тем более, что нам действительно будет скучно, если речь пойдёт о какой-нибудь ерунде с нашей точки зрения…

— Экскурсия по базе? — понимающе кивнула Кацураги.

— Что-то вроде того, — ответил русский. — Экипажи участвовавших в бою вертолётов высказали желание встретиться с лейтенантом Икари в более неформальной обстановке.

— Майор Кацураги, разрешите идти? — я резко поднялся, моему примеру последовала и Рей.

Мисато бросила быстрый взгляд на генерала, поймала его лёгкий кивок и милостиво позволила:

— Идите, лейтенант, вы свободны.

— Подполковник Бероев проводит вас, — добавил Кондратенко.

— Понятно, спасибо за информацию, товарищ генерал-майор. До свидания. Рей, идём.

Аянами молча последовала за мной.

Я вместе с Рей вышел кабинета и аккуратно прикрыл дверь, хотя у меня вообще-то имелся большой соблазн послушать, о чём же говорят столь высокопоставленные офицеры. До меня даже долетел обрывок фразы Кондратенко:

— Итак, вернёмся к вопросу о поставках оборудования…

Увы, но торчать под дверью мне было категорически нельзя, ибо поблизости имелся секретарь-адъютант генерала и ожидающий нас русский офицер.

Товарищ подполковник, — обратился я к нему. — Товарищ генерал проинформировал меня о том, что я должен встретиться с экипажами вертолётов. Вы можете меня проводить?

— Да, конечно, лейтенант, — кивнул русский. — Прошу следовать за мной.

Несмотря на вполне дружелюбное выражение лица, подполковник был явно не в восторге, что ему приходится выполнять обязанности экскурсовода для пары переигравших в войнушку детей. Говорить, точно заведённый «следуйте за мной», «прошу сюда» — ему явно не доставляло большого удовольствия, но простым сопровождающим в нашем случае обойтись было явно нельзя. Слишком уж мы важные шишки, типа, как бы не сочли за оскорбление, если бы к нам приставили кого-то низкого по званию… Нет, мне на это вообще-то было глубоко плевать, но мы же в Японии, а тут все эти церемонии должны быть явно в цене…

Так что не подаём вида и следуем за не слишком довольным русским — нас ждут великие дела… То есть, встреча в неофициальной обстановке. Интересно, а Артём там будет? По идее должен — тут ведь, похоже, о нашем визите каждая служебная собака знает, не то что старлеи, которые запросто мотаются на секретные нервовские базы…

Глава 4. I am (not) alien?[13]

Вобщем, вполне ожидаемо подполковник не стал нас лично провожать до места назначения, а перепоручил сию честь одному из своих сопровождающих и ушёл куда-то по своим подполковничьим делам.

Молодой боец проводил меня с Рей до одной из казарм, довёл до какого-то помещения, громко поименованного «актовым залом», после чего оставил нас. Сказал, что идёт искать тех, кто должен встретиться со мной и Рей, а мы пока что должны подождать…

Ну, сидим, ждём.

Как оказалось, за дверью с красивой табличкой «актовый зал» скрывалось помещение более чем скромных для таких претензий размеров. Комната, не больше школьного класса, уставленная дешёвыми пластиковыми столами и низкими стульями. На стене висит экран для проектора, повсюду развешаны плакаты на тему обращения с оружием, изображениями военной техники разных стран — похоже, что актовый зал использовался скорее как аналог комнаты отдыха. Хотя, вряд ли тут помещалось больше взвода солдат, но это уже не суть важно…

— Нда… — протянул я, окидывая печальным взглядом всё это великолепие. — Негусто…

Хотя, чего я собственно ждал? Плазменных мониторов и мягкой мебели, что ли? Ага, щазз… Не было такого никогда и не будет — мы, русские, хорошо не живём и оттого не боимся падать и подниматься…

Рей скромно притулилась на стуле у самого входа, уставившись куда-то в окно. Ожидание затягивалось, а в такой обстановке, без уже ставшего привычным плеера, я быстро начинал скучать — тут и десять минут начинают казаться вечностью… В общем, устав от просиживания на своей пятой точке, я начал бесцельно слоняться по комнате, пялясь на всё подряд, хотя разглядывать, в принципе, было особенно и нечего — плакаты с порядком сборки-разборки пистолетов и автоматов, техника натягивания противогаза и оказания первой помощи… Ничего нового, ничего интересного…

Хм. А вот это уже занятнее…

В углу обнаружились старый аккордеон и гитара, с уже изрядно обшарпанным лаковым покрытием. Добыча!..

Недолго думая, я, воровато оглядевшись по сторонам, скомуниздил струнный музыкальный инструмент и пошёл с ним к Рей. Уселся прямо на стол и начал рассматривать гитару.

Старая, потёртая и поцарапанная. Лак местами потрескался, да и в самом дереве есть трещины. Струны серебристые, новенькие… Ну-ка, попробуем, их на жёсткость… Ага, в принципе, нормально… Эх, жалко только, что я за все годы учёбы в универе и житья вместе с неплохим гитаристом в одной комнате, так и не удосужился выучить немногим больше, чем три аккорда…

Стоп. А ведь на виолончели-то я тоже играть не умею! То есть не умел раньше.

А, ну-ка попробуем пустить в дело Младшего!..

Кстати, в последнее время ловлю себя на мысли, что уже не так чётко различаю его и своё сознание — раньше всё было проще. Лишние эмоции и беспокойство — он. Пофигизм и спокойствие — я, но теперь всё изменилось… Младший стал более уверенным, а я, кажется, чуточку более нервным, и теперь уже трудновато становилось различать, где его ощущения, а где мои. По-настоящему я начинал чувствовать Младшего отдельной от себя частью, только когда приходилось пускать в ход что-то из арсенала жизни Синдзи до приезда в «Тройку».

Пальцы независимо от моей воли пробежались по струнам.

Надо же, даже почти и не расстроена — только нижние струны нужно чуток подкрутить…

Я покрутил колодки на грифе — не велика премудрость, даже в той жизни умел это делать. Нет голоса, не умею играть, зато вроде бы есть неплохой слух…

— Рей, а ты на чём-нибудь играешь? — спросил я Первую, хотя и прекрасно знал ответ.

— Да, на скрипке.

— И как, хорошо получается?

Я с интересом наблюдал, как пальцы левой руки перебегают по грифу, ставя разные аккорды. Так, это вроде бы АМ, это ДМ, а этот я уже не знаю…

— Не знаю, — неловко пожала плечами Аянами. — Я всегда играю только для себя.

— Тебе это нравится?

— Да. Что-нибудь классическое.

— Классика — это круто. Обожаю Вивальди и его «Времена года», — сообщил я Первой. — И особенно — «Winter»…

вернуться

13

Я (не) чужой? (англ.)